Посвящается 80-летию Разведки ТОФ

В истории первого на Дальнем Востоке города воинской славы немаловажную роль сыграли корабли отечественного – русского, а затем советского – флота. Владивосток в благодарность одним из них воздвиг памятники или сами корабли сделал мемориалами, в честь других названы улицы города или бухты и заливы, но немало и таких кораблей, которые затерялись на волнах нашей памяти и лишь благодарные ветераны хранят в своём сердце воспоминания о них. Об одном из таких кораблей – малом разведывательном корабле (МРЗК) «Усач» Тихоокеанского флота в эти ноябрьские дни, богатые на памятные даты, рассказывает давний друг газеты «Труд на Дальнем Востоке» и Интернет-издания ДВ-РОСС ветеран военно-морской разведки ТОФ капитан 1-го ранга в отставке Владимир Наумович Дулебенец.

«За долгие годы службы в военно-морской разведке Тихоокеанского флота мне многократно приходилось ходить в морские походы на боевую службу по защите интересов Отечества. На славном пути у моряков-разведчиков было всякое – «пироги и пышки, синяки и шишки…». Отдельные моменты своей службы на МРЗК «Усач» хочу выделить и заострить на них внимание читателей.

Это был легендарный кораблик-малыш. Мне довелось плавать чуть ли не на всех кораблях соединения, маленький разведывательный кораблик с бортовым «ГС-47» или с закрытым от забугорных друзей названием «УСАЧ» и его экипаж глубоко запали в душу. Кораблик (о нём и тогда знали немногие, и сейчас вспоминают не часто, что совершенно незаслуженно) был хотя и маленький и злостно обиженный корабелами при переоборудовании из рыболовного СРТ под корабль-разведчи на 178-ом судоремонтном заводе ВМФ во Владивостоке, но мне, его командиру, и экипажу он представлялся неким богатырем…

О том, что корабль вышел из завода хронически больным, знало командование, однако, не из-за хорошей жизни, всегда давало зелёный свет для его выхода в океан, и он исправно и мужественно выходил в море и результативно нёс боевую службу… Однако какой ценой достигались успешные результаты, знает только экипаж самого корабля!

Не напрасно в дивизионе называли «Усач» «Школой мужества», а «шутники», имевшие проблемы по воинской дисциплине, именовали его «Дисбатом». В этих названиях была доля правды! Бытовые удобства на «Усаче» в море сводились к абсолютному минимуму: одно спальное место на двоих, один литр питьевой воды на моряка в сутки, а в банный день – один обрез воды на брата, правда, пар без ограничений. При выходе «Усача» на боевую службу его «запасники» махали во след руками и кричали: «Прощай, Родина».

Этими «крикунами» и пополнялся экипаж для очередных походов. Недисциплинированные моряки из других экипажей придя на «Усач» преображались и своим отношением к службе внушали мне, командиру корабля, полное доверие. Их организованность, исполнительность, дисциплина и мужество, проявленные в экстремальных ситуациях, помогали компенсировать недостатки заводских работ. В экипаже они держались друг за друга…

Суть заводского недостатка была простой: мощный дизель-генератор судоремонтники установили в кормовой надстройке на уровне верхней палубы, что создавало для экипажа, техники и механизмов вредную вибрацию – причину всех бед «Усача». Постоянная вибрация вызывала головные боли у моряков, разрушала фарфоровые и стеклянные изоляторы антенн, срезала гайки и деформировала трубопроводы, вызывая крупные аварии механизмов, в том числе и главного двигателя. Аварии, как правило, совершались в самое неподходящее время, и корабль лишался хода в ненастных погодных условиях на 12 и более часов. За три года моего командования «Усачем» по этим причинам он трижды лишался хода, дважды волной и ветром несло его на враждебные нам японские берега: то со стороны Тихого океана, то со стороны Восточно-Китайского моря, что ставило корабль на грань реальной катастрофы. Однако из-за отсутствия связи с базой в штормовых условиях о бедственном положении корабля командование не знало и особо не беспокоилось… А корабельные умельцы в сложнейших погодных условиях из невозможного творили чудеса: в открытом море, без помощи высококвалифицированных заводских специалистов они успешно меняли подшипники главного двигателя, изготавливали кустарным способом то, что ЗИП-ом ине предусматривалось иметь на борту…. Когда корабль вставал на ровный киль и появлялась связь с базой, я докладывал об устранении поломок и отказе от помощи.

«Усач» и его мужественный экипаж сражались за жизнь и не только в теплых водах Тихого океана, но и в холодных, в зимнем Японском море.
Вот как это было однажды: при возвращении в базу, уже в визуальной видимости мыса Поворотного, корабль накрыл глубокий зимний циклон. Главный двигатель тут же начал терять мощность: вышел из строя один цилиндр и второй задышал на ладаном… Корабль не стал удерживаться против волны, а, быстро превратившись в ледяную глыбу, «поплыл» в море. Тогда даже опытный командир БЧ-5 капитан 3-го ранга В.Г. Соловей, прикомандированный на «Усач» с БЗРК «Приморье», как мне показалось, утратил веру в чудо спасения корабля и скрытно от экипажа приготовился соблюсти ритуал старых русских моряков… Однако и на этот раз «Усач» и его экипаж выстояли…
Но, пожалуй, самым памятным эпизодом в моей командирской практике на «Усаче» стал тот, когда мне пришлось отдать приказ своему старшему помощнику капитан-лейтенанту Геннадию Степановичу Лисину находиться в машинном отделении и быть готовым по моей личной команде открыть кингстоны и затопить корабль.

Это случилось тогда, когда, по мнению офицеров корабля, командование ВМС Китая готовило акцию по пленения «Усача» подобно пленению разведывательного судна США «Пуэбло» военными моряками Северной Кори, КНДР. Около двух суток находился наш кораблик под дулами китайских корабельных орудий, экипаж дежурил на боевых постах по «Боевой тревоге». Этот эпизод командованием ТОФ умалчивался и умолчался. На мои доклады с моря не реагировали и оценок моим действиям в базе не дали.
Между тем опасность пленения была более чем вероятна… Не зря же три корабля китайских ВМС (один БТЩ и два МПК) продержали нас под прицелом своих орудий около 2-х суток. Но советские моряки мужественно выдержали психологическую атаку и выстояли! Попытка захвата так и не состоялась, вероятно потому, что «Усач», по моему решению, вышел из района боевой службы и вошёл, вопреки их ожиданиям, в территориальные воды Южной Кореи, с которой КНР открыто враждовала в тот период…

Нечто подобное, только при устойчивой связи и в штилевую погоду в районе атолла Кваджелейн (Маршалловы острова в Тихом океане) случилось с БРЗК «Забайкалье». Советское командование, до самого Верховного, с замиранием сердца следили за действиями экипажа. И, не надеясь на благополучный исход, дало команду: готовить корабль к затоплению. Но корабль выжил! Об этом тяжёлом эпизоде в жизни экипажа мой сослуживец и друг капитан 1-го ранга Олег Леонидович Кучин рассказывает в фильме «Ходили мы походами» (этот фильм, а также целую серию статей, публикаций, видеоподборок, рассказывающих о славных страницах в истории Тихоокеанского флота, подготовил и на собственные средства произвёл В.Н. Дулебенец – прим. ДВ-РОСС).

При разборе действий экипажа БРЗК «Забайкалье», обращаясь к присутствующим, адмирал Новиков сказал: «…к экипажу претензий не имеем! Он заслуживает высоких правительственных наград, а командир корабля – звания Героя Советского Союза…» Однако от разведуправления ТОФ представление о награждении О.Л. Кучина не поступило… По инициативе ГРУ командир был представлен ко второму ордену «Красной звезды» и только… Ненаграждённый Герой скромно молчал… А рассказал он мне об этом только перед своей кончиной…

Эпизод с награждением на большом корабле можно дополнить аналогичным эпизодом из моей командирской практики на малом разведывательном корабле «Усач»…
Предпоходовый инструктаж офицеров «Усача» контр-адмирал Сотников закончил и покинул корабль. Однако начальник Центра капитан 1-го ранга А.И. Проценко со своими подчиненными остался и публично заявил: «…командир, если привезёшь подтверждение того, что у ВМС КНР есть СБД (сверх быстродействующая связь – прим. авт.), — приходи в базу с дырочкой на лацкане тужурки под орден Боевого Красного Знамени…» Я воспринял слова начальника, как случай публичного куража и не больее того… Тогда этазадача ставилась всем экипажам, но никто не привозил требуемого подтверждения. А тут «Усач»… «

Но фортуна улыбнулась «Усачу»! Такое подтверждение наш экипаж привез! Думая, что слова свои командование разведцентра помнит и оценит ратный труд экипажа по достоинству, я представил отличившихся в походе моряков к награждению. Напрасно… Очередной государственный праздник в Разведуправлении прошёл, не задев экипаж «Усача» наградами. Они, награды, сверху выделенные внизу поделённые, без особого труда нашли «своих героев», но не из команды «Усача». После отгремевших праздников встретив меня на пирсе, А.И. Проценко попробовал оправдаться: «…командир, для твоей фамилии места в списках по награждению не хватило…».

В истории военно-морской разведки Тихоокеанского флота и ВМФ страны герой порой оставались неизвестными из-за порочной практики награждения. А мужество экипажа «Усача» «не замечались» теми, в обязанности кого входило беспристрастно и справедливо делать это. В команде МРЗК «Усач» это понимали так: «…не наказали – значит наградили!».

Ветеран Великой Отечественной и Вьетнамских войн, ветеран Боевых действий по послевоенному боевому тралению, ветеран военно-морской разведки ТОФ капитан 1-го ранга в отставке
В. Н. Дулебенец
P.S. Уважаемые военные моряки-разведчики! С юбилеем Разведки Тихоокеанского флота! Успехов Вам во всем, а главное – крепкого флотского здоровья!
Владимир Дулебенец