Общественная палата – та ещё потёмкинская деревня. Её создают по административно-чиновничьему шаблону. Зачастую туда попадают просто по статусу. Что же такого общественно-важного сделала наша палата? Честно, не знаю, хотя за новостями слежу. Может, подскажете?.

Новый общественный институт создавался в качестве смычки между органами государственной власти, местного самоуправления и теми, кого принято называть народом.

Этакий искусственный мостик, соединяющий два неблизких берега жизни.

Я хорошо помню советское время, без общественных палат. В деревне моей было две ветви власти. Первая – сельский Совет с бессменным председателем Надеждой Павловной Шалагиной. Вторая была представлена в лице директора местного совхоза. Директора эти, нам казалось, менялись очень уж часто, но значительно реже постсоветских губернаторов.

У Надежды Павловны был колоссальный авторитет, она жила одной жизнью с деревней, дышала с ней одним дыхом. В одно стадо провожала свою корову, из этого же стада её и встречала.

В одной очереди, в одном автобусе, на одной улице со своими односельчанами – годами и десятилетиями.

Часов приёма на дверях её кабинета сроду не водилось, они были открыты всегда и для всех.

Калитка её дома распахивалась в любое время дня и ночи по первому лаю дворовой псины.

Директора совхоза любили меньше. Работодателей, или по-простецки – «начальство» народ редко жалует. У него был самый большой дом (в котором счастье не жило…), стоявший на отшибе и называемый пренебрежительно «директорским».

Но его слово было весомо, оно подкреплялось делом. Он тоже жил с нами одной жизнью. Слова «коррупция» тогда не знали. Оклунок размола, упёртого с фермы, – вся коррупция.

Слышала ли тогда власть народ? Больше, чем сейчас. На деревне не спрячешься: всё, что думали, говорили в глаза…

Сегодня понавыдумывали социально-общественных смычек между народом и его «слугами». Палаты…

Общественная палата Амурской области предложила бесплатно мыть бомжей в благовещенских банях.

Надо предлагать судить за тунеядство. Кто не работает, тот не ест! Других вариантов быть не может. Старость и немощь не в счёт.

Не работаешь, бродяжничаешь, паразитируешь. Не стремишься быть социально полезным – значит, не ешь. Предлагайте правовую норму: работоспособный человек должен работать! Неважно где – на себя, на государство, на «дядю», но работать. Тогда будут деньги на баню.

Посмотрел списки нового состава региональной палаты. Мне, не первый год работающему в амурской журналистике, добрая половина народа незнакома.

Никогда не слышал о существовании этих людей и организаций.

Глава местной епархии почему-то автоматически становится членом Общественной палаты. С какого боку?

Да, наверняка есть такие священники-подвижники, авторитет которых в обществе крепче, чем январский лёд на Амуре. Или уважаемые миряне, которые своей активной деятельностью цементируют и укрепляют церковный институт.

Вот кого надо выдвигать в народный институт!

А вновь назначенный епископ пусть себе авторитет ещё заработает. Делами.

Кстати, не вижу в рядах палаты, представляющей всё общество, ни одного представителя иных конфессий. В нашем многоконфессиональном государстве.

Кто-нибудь слышал грозный окрик региональной палаты после (а лучше – накануне) принятия властью сомнительных решений?

Лишили часть стариков льгот! Более непопулярный шаг придумать трудно. Разве рвались регламентированные общественники в телеэфир или на страницы газет, чтобы высказать своё отношение по этому поводу?

Надумала власть вице-спикеру мебелишку в кабинет купить ценой под миллион рублей. Не ударила Общественная палата по рукам зарвавшихся чинуш. Пальцем не пошевелила.

Галина Чернышёва была членом Амурской областной Общественной палаты первого и второго созыва. Неравнодушная, с ярко выраженной гражданской позицией. В третий созыв палаты она уже не вошла.

– Власть нас вроде и официально признала, но рта открыть часто не давали. Сколько кричащих и кровящих моментов нашей жизни так и осталось под чиновничьим сукном – счёту нет. Я объехала почти все детские дома, там проблем тьма! Мы всю картину описали, отдали в правительство. Тишина. По инициативе Общественной палаты не было сделано ни одной поправки в областные законы. Разве это нормально?

Очень много среди представителей палаты людей ангажированных и зависимых от власти. Они слова не скажут поперёк.

Кто из членов Общественной палаты ездил в Москву в командировки? Никто никогда не отчитался ни об одной поездке, не рассказал, с кем встречался, какие вопросы решал, что нового узнал. Тайна!

Сколько на это денег потрачено, тоже тайна. Профессор Владимир Доровских, бывший ректор Амурской медицинской академии, сколько раз поднимал вопрос об этом, никто ему так и не ответил. Получалось, что чаще Масленицы проводили да в народных гуляньях участвовали…

Профессор Владимир Доровских, два созыва подряд являвшийся членом палаты, так отозвался о работе этого искусственного органа:

– В работе первого созыва было много интересного, острого, злободневного. Мы заслушивали отчёты о работе региональных министров и задавали им острые вопросы, на которые они вынуждены были отвечать. Второй созыв стал более консервативным и более бюрократическим. Многие из членов палаты больше решали свои личные, локальные вопросы. Я последнее время вообще перестал ходить на её заседания. Стало жалко время тратить на пустое и порожнее…

Очевидно, что этот невнятный институт – Общественная палата – так и не стал никакой смычкой между властью и народом. Так и не обрёл силу, авторитет и хоть сколько-нибудь весомый повод с ним считаться.

Александр Ярошенко, Благовещенск