АТЭС: без российских энергоресурсов модернизация невозможна

Энергетическая тема на саммите АТЭС во Владивостоке осенью этого года может стать одной из ключевых, учитывая российские интересы и возможности, считает заместитель директора Института Дальнего Востока Российской Академии наук профессор Сергей Лузянин. Об этом он рассказал, выступая на радиостанции «Голос России».

Сможет ли российское руководство сделать такое «энергетическое предложение», от которого нашим партнёрам будет трудно отказаться? И каков вообще набор российских «козырей», которые можно или пока преждевременно использовать в предстоящей «Владивостокской энергетической игре»?

— АТЭС: окно возможностей для Москвы и Канберры
— Карлики и гиганты в АТЭС

Энергетическая безопасность. Европейский опыт неприемлем?

Существующая в рамках проекта АТЭС «Группа по энергетике» (Energy Working Group) явно не соответствует уровню возможностей России. Группа, как записано в документах, должна способствовать «реализации краткосрочных и долгосрочных мер по укреплению региональной энергетической безопасности путём расширения торговли ископаемыми видами топлива, более широкого использования возобновляемых источников энергии».

Весь вопрос в том – как трактовать «энергетическую безопасность»? Теоретически такая трактовка может быть направлена и против интересов России. Европейские прецеденты известны – энергетическая Хартия и бесплодная дискуссия с Европой о том, что Россия должна и чего не должна делать в транзитно-ценовой политике, российско-украинские «газовые войны» и прочее. Учитывая европейские «нестыковки», на азиатских направлениях российским компаниям необходимо использовать «открытый» статус АТЭС, что позволяет более свободно обсуждать будущую структуру энергопотребления в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Без навязывания нашей стране определённых схем и без одностороннего диктата потребителей.

Россия – купец. Как выгодно продать?

Россия сформировала мощный «энергетический пакет» услуг для стран АТР. В его основе разнообразные предложения от нефтегазовых, угольных, электрогенерирующих и горнодобывающих российских компаний. Этот пакет содержит весь спектр энергетических возможностей страны – от гибких цен, удобных маршрутов до долевого участия в разработке и разведке месторождений для наиболее перспективных партнёров.

Россия – это купец, который хотел бы более выгодно продать на предстоящей «ярмарке» дорогой его сердцу товар. Но продать так, чтобы и себе прибыль и покупателю польза. Специфика энергетического сотрудничества предполагает долговременный характер и повышенную ответственность продавца. Особенно это касается атомной сферы, на развитие которой продолжает оказывать влияние синдром Фукусимы.

Другой особенностью предстоящего Владивостокского саммита может стать тенденция объединения «внешней» энергетической повестки с внутренними российскими потребностями. Открытие газопровода «Сахалин – Хабаровск – Владивосток», газ которого предназначен и для российского (дальневосточного) потребителя, а в будущем и для миллионов северных и южных корейцев, – подтверждение данной тенденции. Помощник президента Аркадий Дворкович подчеркнул, что российская энергетическая повестка саммита во Владивостоке может работать и на внутренние нужды и одновременно на «повестку модернизации, то есть на то, что происходит в регионе АТЭС». К слову, России на «энергетическом поле» легче работать с «гибкими странами», то есть с теми, кто готов к компромиссам и реальному сотрудничеству в данной сфере.

Углеводородные «козыри»

В Восточной Сибири и на Дальнем Востоке России открыто 140 крупных месторождений нефти и газа и планируется открытие ещё 220 месторождений. К 2020 году только эти регионы России будут давать ежегодно по 70-75 миллионов тонн нефти и 140 миллиардов кубометров газа. Среди стран АТЭС не очень много государств-производителей, поставщиков углеводородов. Это Россия, Вьетнам, Индонезия. За Россией в данной тройке безусловное лидерство. Круг стран, остро нуждающихся в энергоносителях, значительно шире. Это и огромный Китай, и две Кореи, и Япония, и страны латиноамериканского континента, а также большая часть государств Юго-Восточной Азии.

В условиях, когда возобновляемая энергетика ещё не набрала полной силы, углеводородная на ближайшую и среднесрочную перспективу будет оставаться стержневой. Исходя из сложившихся политических реалий (российско-китайского стратегического партнёрства), российские углеводородные «козыри», казалось бы, проще всего использовать на китайском направлении. В его пользу говорит и потенциал китайского рынка, способного поглотить любое количество углеводородов. На это работает и открывшаяся первая очередь нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий Океан» (ВСТО) с отводом ветки на китайский Дацин и ряд других проектов.

С другой стороны, односторонняя углеводородная ориентация (особенно в газовой сфере) сужает маневр для России. Российские компании могут спокойно и с выгодой для себя развивать и другие маршруты, включая японский, корейский, американский и прочие.

Китайско-российские газовые нестыковки

Последние три года между Москвой и Пекином идут безуспешные переговоры о возможности реализации российских газовых проектов в Сибири, ориентированных исключительно на китайского потребителя. Основная проблема – неуступчивость КНР по вопросам закупочных цен на сибирский газ. Предлагаемые китайские варианты делают российские варианты нерентабельными.

Китайские переговорщики пока не уступают, ссылаясь на возможность покупать относительно дешёвый туркменский газ. Да и сама сложившаяся структура энергопотребления в КНР не способствует компромиссам на данных переговорах. Дело в том, что природный газ в китайской структуре внутреннего энергопотребления занимает пока второстепенные позиции. Основным источником является уголь, на который приходится 71%. Страна потребляет 1 370 миллионов тонн угля, что составляет 27,7% мирового потребления. Всё это порождает проблемы на пути российско-китайской газовой сделки.

Япония как альтернатива?

Российско-японские газовые проекты по сжижению природного газа и его транспортировке – некая компенсация российско-китайских газовых нестыковок. Успешная модель сотрудничества в рамках проекта «Сахалин-2» в этом плане показательна. Несмотря на наличие серьёзных политических разногласий и территориальных споров, Россия может спокойно развивать энергетический бизнес с Японией. Тем более это направление перспективно с теми странами АТР, с которыми у России нет территориальных или иных проблем. Таких в АТЭС наберётся много. Они все – потенциальные заказчики и потенциальные инвесторы в российский топливно-энергетический комплекс.

Японский сегмент выглядит для России неплохо и на нефтяном направлении. Объём поставок нефти за 5 последних лет увеличился в 5 раз и составил в 2011 году 13,1 миллиона тонн. Если подобная динамика сохранится, российские экспортные поставки на японский рынок могут теоретически догнать поставки нефти России в КНР.

Таким образом, и Российская Федерация, и потенциальные страны-потребители энергоресурсов заинтересованы в радикальном обновлении российской энергетики. Речь идёт о создании единой системы добычи, транспортировки, переработки нефти, газа и газоснабжения. Потребность в модернизации – не только российская задача, но и стратегия большинства экономик АТЭС. В решении двуединой задачи – модернизации и создании надёжной системы энергоснабжения в регионе – видится одна из главных задач, которые стоят перед лидерами стран — участниц АТЭС.

В идеале, прослушав на грядущем саммите речь нового президента России Владимира Путина, руководители ведущих стран АТЭС должны выйти из зала пленарного заседания с твёрдым убеждением, что без энергетического сотрудничества с Россией дальнейшая модернизация их экономик попросту невозможна.

«Голос России»
http://rus.ruvr.ru/2012_03_26/69633199/