Флаги безопасности на «башнях» АТЭС

Азиатско-Тихоокеанское Экономическое Сотрудничество, АТЭС преследует цель создания открытой торговой системы, обеспечение экономического роста экономик – участниц проекта. Лозунг форума – «бизнес без политики». Может ли подобный «мягкий» проект адекватно и эффективно реагировать на жёсткие вызовы и угрозы в сфере безопасности? Целесообразно ли вообще рассматривать АТЭС в контексте региональной и глобальной безопасности? Об этом заместитель директора Института Дальнего Востока Российской Академии наук доктор исторических наук профессор Сергей Лузянин рассуждает в эфире Радиостанции «Голос России».

Форум вне политики?

Несмотря на открытый и не институализированный характер, АТЭС не может объективно существовать вне общемировых политических тенденций. Все участники прекрасно осознают, что политика пронизывает Форум. Она негласно присутствует везде – в энергетике, торговле, инвестициях, транспорте, экологии. Она витает там, где крутятся большие деньги, сталкиваются интересы больших, малых и средних игроков, когда обсуждается будущее Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) а, следовательно, будущее всего мира.

Понятно, что исходя из специфики проекта, нельзя говорить о его военно-политической направленности или блоковом характере. Но современная эпоха, к сожалению, расширила рамки самого понятия международной безопасности и перечня вызовов и угроз. Блок новых, нетрадиционных рисков, порождающих рост терроризма, транснациональной преступности, угрозы энергетической, экологической, продовольственной безопасности, увеличение природно-техногенных катастроф и прочего нельзя обойти вниманием. Форум АТЭС просто вынужден поднимать свои «флаги безопасности».

Зачем Форуму «Группа по борьбе с терроризмом»?

После событий 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, на китайском (в Шанхае, 2001) и мексиканском (в Лос Кабосе, 2002) форумах АТЭС были приняты заявления о борьбе с международным терроризмом. На сегодняшний день в структуре АТЭС действует Специальная группа по борьбе с терроризмом (CTTF, Counter – Terrorism Task Force), в официальные задачи которой входит «координация контртеррористических усилий экономик АТЭС, развитие контактов с профильными многосторонними организациями, деятельность по борьбе с финансированием терроризма, обеспечение безопасности транспорта, телекоммуникаций, энергетики и пр.».

Трудно до конца точно и объективно оценить эффективность этой группы. По мнению ряда зарубежных экспертов, её деятельность «вторична и связана больше с отстаиванием узко-профильных интересов отдельных ТНК и финансовых групп, имеющих свой бизнес в Восточной Азии». Скорее всего, данная оценка близка к реалиям. Деятельность CTTF с каждым годом формализуется, хотя толстые отчёты и содержат массу общих фраз, деклараций и призывов. Явно не хватает фактов, свидетельствующих об эффективности структуры. Хотя деятельность спецслужб всегда – «тайна за семью печатями» и, возможно, это выражение применимо и к данной группе.

Специфика работы группы – это деятельность в международной финансово-экономической сфере. Вопросы военно-стратегического характера, по понятным причинам, в её повестке не фигурируют. Что касается нетрадиционных вызовов, то на них Форум пытается реагировать в основном по трём следующим направлениям – 1) реакция на чрезвычайные ситуации (природные, техногенные и экологические бедствия), 2) деятельность АТЭС на трэке энергетической безопасности, 3) шаги по минимизации вызовов продовольственной безопасности. К слову, Россия, на первых двух имеет полное право поставить свой заметный «флаг», поскольку обладает уникальным опытом и определенными возможностями.

Личная безопасность для бедных и богатых

Понятно, что список болевых вопросов Форума тремя направлениями не исчерпывается. В документах АТЭС сформулирована некая общая задача «обеспечения личной безопасности человека». Формально – всё правильно. Кто же будет возражать против очевидного. Однако есть разночтения. Многие члены проекта по-разному видят решение этой проблемы как у себя в стране, так и в рамках АТЭС. Стороны приводят свои аргументы, включая цивилизационные, политико-правовые и гуманитарные. Американский подход рассматривает личную безопасность в том числе и с позиций соблюдения «прав человека», что раздражает Китай и ряд других стран АТЭС. Любят американцы и их союзники поговорить и о «гуманитарной составляющей» этих прав, что вообще (в свете «арабской весны») вызывает у многих стойкий защитный рефлекс, типа – «а где же и мой револьвер?».

Процветающие «азиатские драконы» делают акцент на качестве жизни личности и её социальной защищенности. Понятно, что такая методология не только холодно воспринимается бедными членами, но порой стимулирует рост их зависти к сытым «братьям», ощущение «несправедливости» жизни. И никакие идеологемы не могут избавить правящие элиты «обиженных» от подобных эмоций.

Поэтому реально подойти к консенсусу по проблеме «личной безопасности» в рамках проекта оказалось делом сложным и труднодостижимым. Хотя формальные декларации на этот счёт имеются. В них фигурируют антитеррористические слова и термины, навеянные 11 сентября 2011 года, а также природными и техногенными катастрофами 2008 – 2011 годов, включая Фукусиму. Пока эти формулировки устраивают и даже, в какой-то мере, сближают всех.

Мост на остров Русский – самый короткий путь в Восточную Азию?

Российская «доля» на весах безопасности в АТР в целом, и в проекте АТЭС, в частности, объективно высока. Статус Российской Федерации как постоянного члена Совета Безопасности ООН, наличие военно-стратегического компонента, размещённого в том числе и на сибирско-дальневосточных просторах, налаженное российско-китайское стратегическое партнёрство, включая совместную инициативу 2010 года о создании открытой азиатско-тихоокеанской системы безопасности и стабильности и прочее выдвигают Россию на ведущие позиции при формировании тех или иных повесток безопасности. Причем российский авторитет сохраняется как в «классической» (нераспространение, сдерживание военных угроз и прочее), так и «прикладной» сфере безопасности – предупреждение и ликвидация последствий природно-техногенных катастроф, продовольственная и энергетическая безопасность, экологические вызовы и другие.

Слабое место России – наличие внутренних, сибирско-дальневосточных угроз, связанных с серьёзными социально-экономическими и демографическими проблемами. К слову, избранное российским руководством место проведения саммита – Владивосток, – всё-таки заставило Москву начать болезненный процесс очищения (декриминализации) и структурного возрождения региона. В этом решении (проведении саммита именно во Владивостоке) был определенный риск. Но сегодня, особенно после известий о стыковке главного пролета гигантского моста, соединившего город с островом Русский (где пройдет саммит) и снятии с должности губернатора Дарькина, похоже, «процесс пошёл», и пошёл в позитивном русле.

Сдать в аренду Сибирь и Дальний Восток – и получать дивиденды?

Сегодня российские эксперты и политики активно обсуждают допустимые границы «открытия и интернационализации Сибири и Дальнего Востока». Масла в огонь подлила информация российских СМИ о том, что на саммите, якобы, будет официально обнародовано российское предложение о сдаче отдельным странам АТЭС сотен тысяч гектаров Приморского края и других дальневосточных регионов в сельскохозяйственную аренду. Часть учёных и политиков расценивают это как факт готовящегося «национального предательства и унижения России». Другие не видят в этом ничего криминального, отмечая, что от освоения бесхозных, брошенных земель Россия может получить только выгоду – дополнительные налоги в казну, стимул для развития агропромышленного комплекса своими силами.

Подобная информация, несомненно, нуждается в подтверждении, но поднятый сюжет автоматически затрагивает более глубинный пласт – проблему национальной продовольственной безопасности, которая приобретает реальные очертания и в связи с готовящимся саммитом, где планируется обнародовать российский вклад в решение проблемы продовольственной безопасности АТЭС, и в связи с вступлением России в ВТО.

Очевидно, что советская аграрная модель, существовавшая до 1991 года, не смогла решить возложенных на неё задач. Только столица нашей Родины и небольшие закрытые города имели необходимый набор продуктов. Нынешняя структура также не полностью отвечает всем критериям национальной продовольственной безопасности. Большая часть продуктов, – ежегодно на сумму 41 миллиард долларов, – импортируется. Исключение составляет лишь зерно и ряд второстепенных продуктов.

С другой стороны, в восточноазиатском регионе стремительно растёт спрос на все виды продовольствия. У большинства наших соседей рост стоимости продуктов питания опережает рост стоимости нефтепродуктов, а пригодные земли для дальнейшего развития сельского хозяйства стремительно сокращаются и истощаются. У России же не паханных и заброшенных земель хватит на отдельное большое сельскохозяйственное государство. Теоретически для России продовольственный вызов может одновременно стать и стимулом, и вариантом выгодной внешней кооперации, а при определенном раскладе – долговременным и доходным бизнесом. Но на сегодняшний день наша страна, обладая всеми видами ресурсов для производства сельхозпродукции, пока их не использует. Мы пока рассуждаем «сдавать или нет иностранцам свои земли». Похоже, воздвигать российский флаг на «продовольственной башне» АТЭС пока ещё рано.

Между интеграцией и неоколониализмом

Вернёмся к интеграционной безопасности. В концепции участия России в Форуме-2012 записано, что поскольку «стратегическая обстановка в АТЭС не несёт непосредственных угроз для России, безопасность трактуется не как баланс сил, а как безопасность через совместное развитие». Документ не определяет конкретные «вехи» и степень интеграции России, но констатирует одну принципиальную вещь. В условиях «недостаточной вовлечённости Сибири, Дальнего Востока и крайнего Северо-Востока в общероссийское развитие форсирования сотрудничества с АТЭС несёт угрозу их превращения, скорее, во внешние рынки сопредельных с Россией государств, чем интегральную часть отечественного рынка». Другими словами, внутренняя неразвитость окраинных российских территорий автоматически отодвигает интеграционные перспективы России в АТР. Вариант же бездумной политики «открытых дверей» может вообще превратить Российскую Федерацию из партнёра в объект жёсткого неоколониализма и привести, образно говоря, к снятию российских флагов с «башен» АТЭС.

Источник: Радиостанция «Голос России»

http://rus.ruvr.ru/2012_04_18/72121200/