Владивосток не на 100% покрыт сетью динамиков оповещения при ЧС, а в районах, где динамики есть, сигналы не слышны

Надо было случиться несчастью в Крымске, чтобы страна узнала, что МЧС, как представляется, едва ли не самая обласканная деньгами структура, не имеет системы оповещения населения о наступлении чрезвычайной ситуации. Так на кой тогда сама система, если не может главного – предупредить о ЧС.

Оказалось, и «Владивосток не на 100% покрыт сетью динамиков оповещения при ЧС, а в районах, где динамики есть, сигналы не слышны», признался первый заместитель начальника ГУ МЧС по Приморскому краю Олег Шеховцев.

Трагедия в Крымске в который уже раз отправляет нас к теме доверия/недоверия власти. Вот не верят на Кубани, что сброса воды из водохранилища не было. А мы верили владивостокским пожарным, когда после пожара в офисе Сбербанка, в котором погибли 9 женщин, отсутствие кубов жизни нам объясняли тем, что «да не было бы от них толку…»? Зато сразу верим, что перед выдачей денег у пострадавших в наводнении в Крымске требовали подписать бумажку, что они были оповещены о ЧС. Вот сразу верим, безоговорочно, не так ли? Страшно не то, что в России бывает всякое, а то, что оно обязательно повторится еще раз.

По моему глубокому убеждению, у человека есть две степени понимания любой проблемы: умом (рациональным) и сердцем (душевными силами). Кто верил в адекватность «Единой России», когда она вместе с другими депутатами Госдумы полгода назад исключила из уголовного права статью о клевете? Ну, я умом верила: исключили же, по инициативе тогдашнего президента. А сейчас, когда по инициативе другого президента статья в уголовный кодекс возвращена, с моим умом что делать? Словом, как у Жванецкого: «В то, что, может, и будет закон – не сажать за слова, с трудом, но верю, а в то, что даже этот закон будет перечеркнут одним росчерком пера того секретаря обкома, где живет и суд, и подсудимые,– верю сразу и во веки веков». Как и в то, что зачистка порносайтов в интернете вызвана заботой о детях, верю умом, а сердцем понимаю, что первым под зачистку попадет порноневинный РосПил, которому припишут экстремизм. Трудно отделаться от ощущения, что все это – актуальная реакция на критику властей.

Только что Хамовнический суд столицы признал, что церковные ритуальные принадлежности, продающиеся в лавках у храмов, не товар собственно, а дары, за которые прихожане жертвуют. Но пожертвовать за свечку меньше, чем «рекомендовано» ценником, нельзя. Этот юридический выверт приморцам с хорошей памятью известен со слов бывшего председателя краевого избиркома Сергея Князева, объяснившего неполную декларацию тогдашнего губернатора Наздратенко тем, что «он квартиру не продал, а обменял на рублевый эквивалент». Мы тогда поржали и в очередной раз не поверили, что «обменял»…

Дмитрий Медведев признал, что россияне не верят власти. По его словам, произнесенным в марте в Хакасии, граждане убеждены, что чиновники работают лишь для галочки. Такое мнение надо менять, заявил глава государства и предложил чиновникам почаще ходить в народ. Разговаривать с населением, конечно же, надо, но в отношениях «народ – власть» эти разговоры, как представляется, далеко не на первом месте. Как представляется, недоверие к власти происходит потому, что приморцы не могут забыть ей свои доходы ниже среднероссийских; цены на продукты (вспомните, как этим ценам во Владивостоке удивлялся осенью прошлого года первый вице-премьер И горь Шувалов, обещал разобраться и забыл), недвижимость и авиа- и ж/д билеты; 50 детских садов и аж 8 высокотехнологичных медицинских центров (Игорь Сергеевич, я правильно помню?); сапог подмосковного ЗУБРа; постоянные наезды на праворульный автобизнес; переквалификацию в «помогаек»; недофинансирование ни одной программы по развитию Дальнего Востока, а в Приморье, в частности — невыполнение социальных программ в связи «с софинансированием строек саммита».

Сходим за примером в Светлогорье. По словам заместителя председателя ЗС ПК Джамбулата Текиева, «в регион не переехало ни одного человека из стран СНГ. Переехали только уругвайские старообрядцы». Так ведь и эти толком не живут. Только суд смог заставить Самаргинское сельское поселение подключить дома 10 семей уругвайцев (50 человек) к электричеству. То есть поверили власти те, кто ее — нашу — просто не знает.

Как показали результаты исследования (данные ROMIR-Monitoring), более половины россиян (52%) не верят ни одному институту государственной власти. А вот в Дальневосточном федеральном округе президенту верит только каждый пятый опрошенный (21%) — это самый низкий показатель по выборке. К слову, подавляющее большинство россиян (74%) не верит официальной версии событий на Дубровке и 81% россиян не верят официальной версии властей о событиях в Беслане.

Принципиальность ситуации в том, что о чем бы ни говорили власти, особенно в случае экстремальной ситуации, им никто не верит, даже если они говорят ПРАВДУ…

Ольга Журман, «Золотой Рог».