— Мы хотим обратить внимание общественности на происходящий беспредел, когда маленькая семейно-родовая община эвенков становится объектом нападения рейдеров, — говорит председатель национально-культурной автономии эвенков Республики Бурятия Мария Бадмаева. — Они законно занимаются добычей нефрита на отведённых участках, причём независимая экспертиза показала, что никаких выходов за границу лицензионного участка не было.

«Малочисленные народы Севера имеют особый статус и наши права должны соблюдаться, о чём мы написали Владимиру Путину», отмечает Мария Бадмаева.

— Это единственное успешное эвенкийское предприятие на всю Россию и его хотят разгромить, — считает член Ассоциации эвенков Якутии Александр Варламов. — Это очень похоже на войну бизнес-структур за месторождение, а какими методами — вы сами видите.

Среди российских эвенков больше нет такой компании, как «Дылача», которая бы оказывала столь большую благотворительную помощь не только для малочисленных народов севера, но и для русских и бурят, отметили представители эвенкийских общин России. Благодаря «Дылаче» построена православная церковь в селе Багдарин, буддийский храм «Ринпоче-багша» на Лысой горе получил самую большую в России 5-метровую статую Будды. Кроме всего прочего предприятие одно из немногих легальных недропользователей в области нефрита и платит все налоги.

— Моя позиция сводится к тому, что всё нужно делать по закону, а вот устраивать публичные акции устрашения, как это случилось недавно в Бурятии, недопустимо, — сообщил председатель Ассоциации коренных и малочисленных народов Бурятии Баир Балданов.

— Непонятно, чем руководствовались Русская нефритовая компания и московская полиция, которые в ходе рейда обвинили «Дылачу» в изменении границ участка, — говорит депутат Народного Хурала Анна Найканчина. — Самое страшное, что судьба начальника участка, которого вывезли на вертолете в Читу, до сих пор неизвестна. После нескольких дней его исчезновения и скандала в СМИ МВД поспешно сообщило, что ему обеспечена «защита» (интересно от кого?). Почему он не может воспользоваться своим правом сделать звонок семье? Потому что ему не дают?

Цель проводимых акций ясна — лишить эвенкийскую общину лицензии на месторождение. Возможный вариант развития событий — передача рудника московской структуре. Неудивительно, что на прошлой неделе сотрудники МВД предприняли очередную акцию по вывозу нефрита со склада «Дылача». Причём, когда туда приехали представители Общественной палаты России с видеокамерой, это вызвало переполох. Один из людей в штатском, в котором, как уверяют в Обественной палате Бурятии, они узнали представителя Русской нефритовой компании, прямо указывал сотрудникам полиции: «Почему их пустили сюда, выведите их вон». Была предпринята попытка помешать видеозаписи. Очевидно, что бездействие и равнодушие чиновников на местах может приводить к подобным резонансным скандалам. И эта история с «наездом» на «Дылачу» — закономерный случай на фоне государственной политики в Бурятии.

Выступление на заседании Общественной палаты Российской Федерации зампредседателя СРЭО «Дылача» Александра Харанутова:

— Почему в настоящий момент стали возможными в Республике Бурятия подобные нападки на нас, аборигенов своей земли, со стороны коррумпированных структур? А может, посмотреть на этот факт объективно, а не на как частный случай… Мы все понимаем, что в условиях, когда на все стороны нашей жизни влияют рыночные отношения, когда, может быть, и созрели предпосылки для монополизации рынка камнецветного сырья в республике различными коммерческими структурами, то неужели первыми в расход пойдут коренные малочисленные народы? Ведь существуют механизмы, которые обеспечивают наши права и свободы, наши социальные гарантии как в российском, так и в международном законодательстве. Значит ли, что этот механизм дает где-то сбой в нашей республике? Думаю, да. На это могут ответить объективные факты: нами изучен опыт других субъектов Российской Федерации, где проживают коренные малочисленные народы Севера. 1). У нас до сих пор не принята программа социально-экономического развития коренных малочисленных народов Севера Республики Бурятия, как это сделано в других регионах России! 2). Отсутствует депутат в заксобрании субъекта, избирательный округ сокращен. 3). Отсутствует уполномоченный по правам коренных малочисленных народов Севера. 4). Отсутствие возможности инициирования принятия своевременных, злободневных и актуальных нормативных актов по защите прав коренных малочисленных народов Севера в Республике Бурятия. Можно ли назвать цивилизованными отношения между аборигенами Бурятии и исполнительной властью? Почему мы не можем найти точки соприкосновения? А может быть, должно появиться ещё одно звено в сложившемся механизме, который регулирует данные отношения? Ведь ориентиры для нас и наших чиновников давно определены многочисленными правительственными законами и указами. Что нам делать в подобных ситуациях? Семейно-родовые общины, ведущие хозяйство традиционными способами в Республике Бурятия, не застрахованы от очередных попыток рейдерских захватов со стороны коммерческо-коррумпированных структур. У нас создаётся впечатление, что власти республики с нами не согласны и мы чувствуем, как возникла стена противостояния, которая создаёт оптимальную среду для взращивания подобных нападок со стороны горе-бизнесменов и коррумпированных структур.

Дмитрий Родионов

газета «МК в Бурятии», 24 октября 2012 г.