В этом году исполнилось 140 лет Владимиру Клавдиевичу Арсеньеву. Это был неутомимый путешественник, талантливый писатель, исследователь, педагог, подвижник русского дела в Азии и музейного дела на Дальнем Востоке. Интерес к его наследию не ослабевает: новые путешественники проходят маршрутами экспедиций В.К. Арсеньева, снимаются документальные и кинофильмы, переиздаются его книги. Об этом передает ДВ-РОСС.

Это — первые три тома нового собрания сочинений Владимира Арсеньева, писателя и знаменитого исследователя Дальнего Востока. Приморское отделение Русского географического общества, членом которого был и Владимир Клавдиевич, готовит к печати еще три книги. В последний раз его научные труды издавались 65 лет назад, сообщает «Приморское телевидение и радио».

Петр Бровко, председатель Приморского отделения Русского географического общества: «В издании 1947 года были изъяты все сведения, касающиеся православия, упоминания Гражданской войны, другие факты, которые представляют интерес, но не публиковались в то время. Мы находим материалы, которые практически не публиковались – они войдут в собрание сочинений».

Формулировки «полное собрание сочинений» составители избегают намеренно. До сих пор в архивах можно обнаружить неизвестные работы Арсеньева. Путевые дневники, исписанные каллиграфическим почерком, дополненные удивительными рисунками — и сегодня ценный источник для ученых. Вот карта Южно-Уссурийского края, как раньше называли Приморье, масштаб — 100 верст в одном дюйме.

Ольга Мазняк, заведующая Мемориальным домом-музеем В.К. Арсеньева: «Арсеньев был великолепным картографом. За все 30 лет экспедиционной деятельности им начертано более 300 карт. Здесь он нанес свои маршруты, это карта 1900-1910 годов. Сюда вошли три его крупные экспедиции».

«Четыре раза погибал от голода, три раза тонул, дважды подвергался нападению диких зверей», — так Владимир Клавдиевич вспоминал о своих экспедициях в горы Сихотэ-Алинь. Их Арсеньев пересекал не менее двадцати раз. Сколько мог бы рассказать шагомер путешественника или этот компас!

Это и стол, и раскладушка. Если сверху положить столешницу – это был бы стол, и Арсеньев пользовался им, как столом. А если разложить пошире и положить здесь или можжевельник, или шинель – это служило раскладушкой, как кровать.

В экспедиции 1906 года Владимир Арсеньев познакомился с охотником Дерсу Узала. Старый нанаец жил в тайге, молился огню и деревьям, спал на снегу и мог разговаривать с тигром. Дерсу стал не только проводником, но и другом Арсеньева. Позже – героем его книг «Дерсу Узала» и «По Уссурийскому краю».

Кадры из фильма патриарха японского кинематографа Акиры Курасавы. В роли Арсеньева – молодой Юрий Соломин. Дерсу Узала играет Максим Мунзук – никому не известный тогда тувинский актер. Кстати, эта лента — первый фильм Курасавы не на японском языке и единственный, снятый на широкоформатной кинопленке. За него Курасава получил свой второй «Оскар».

А это уже фильм советского режиссера Агасия Бабаяна. Цензура тогда настояла, чтобы у ленты была благополучная концовка. На самом деле Дерсу Узала погибает недалеко от Хабаровска от рук грабителей.

Литературный образ Дерсу Узала — собирательный. У Арсеньева были десятки проводников из местного населения. Кадры редкой кинохроники 1927 года. Удэгеец Сунцай Геонка, не раз помогавший Арсеньеву в тайге, пришел к нему с просьбой написать прошение от имени своих неграмотных соплеменников.

Иван Егорчев, член ученого совета приморского отделения Русского географического Общества: «Таких отрядов ходило много по краю, но не каждый офицер вот так интересовался бытом местных народов! Причем он ходил тогда, когда они еще не соприкасались с русскими, и у них быт еще не изменился. У него же множество зарисовок, как выглядели их нарты, их оружие. Есть полное описание одеяния шамана и всего шаманского обряда. Действительно, человек интересовался буквально всем. Даже удивляешься!«

Арсеньев исследовал не только Приморье, но и Хабаровский край, Сахалин, Камчатку. С Камчатки он привез вот этот моржовый клык. На нем чукотский мастер искусно вырезал, как пасут оленей. Теперь это часть коллекции Приморского государственного музея имени Арсеньева во Владивостоке.

Курс лекций по этнографии Владимир Клавдиевич читал в Восточном институте – сейчас Дальневосточный федеральный университет. Недавно в вузовском музее появился уникальный документ.

Геннадий Турмов, советник ректора Дальневосточного федерального университета: «Во время командировки в Москву, я, как обычно, зашел в один букинистический магазин на Покровке, 28. Мне оставляют кое-какие раритеты для музея, я уже их отобрал, выхожу, как вдруг меня догоняет молодой человек из этого магазина и говорит: «А это Вам не интересно?» «Завещание Арсеньева, переданное Мельчину в 1944 году последним проводником Арсеньева во Владивостоке». Я заинтересовался, заглянул внутрь. Просьба меня ошарашила. Я читаю: «Просьба. Убедительно и горячо прошу похоронить меня не на кладбище, а в лесу».

Могила Арсеньева находится на Морском кладбище Владивостока – в лесном массиве на берегу бухты Патрокл. Рядом шумят дубы и кедры. «Мой учитель, утешитель и друг, мой храм, моя Родина» — так Арсеньев обращался к лесу. Подлинность завещания определили сразу – по почерку. Намного сложнее, говорит Геннадий Турмов, было выяснить, кто такой Мельчин.

Геннадий Турмов, советник ректора Дальневосточного федерального университета: «Оказалось, что он был корреспондентом газеты Тихоокеанского флота «Боевая вахта» и служил здесь до 1945 года, а после войны уехал к новому месту службы в Москву».

Возможно, это завещание было написано во время последней экспедиции в августе 1930-го. Домой вернулся больным и умер от воспаления легких, за неделю до своего 58-го дня рождения. Смерть, говорят, избавила ученого от преследований чекистов – много лет они подозревали Арсеньева в шпионаже и даже считали главой японской разведки в России. Уже через несколько лет многие его коллеги были репрессированы, вдова Маргарита Николаевна – расстреляна, а дочь Наталья – отправлена в лагеря.

Судьба путешественника и его труды вновь обсуждаются на «Арсеньевских чтениях». Было решено поставить Арсеньеву памятник на Русском острове, где начиналась его служба на Дальнем Востоке. А в тайге, на окраине поселка Кавалерово, где Арсеньев встретил Дерсу Узала, уже установлен памятный знак.