МОСКВА, 13 ноября. ДВ-РОСС. Два часа потребовалось президенту Дмитрию Медведеву, чтобы зачитать послание Федеральному собранию. Вопреки гипотезам, послание не оказалось расширенной версией статьи «Вперед, Россия», которую президент опубликовал месяц назад. Кроме того, в отличие от послания-2008, нынешнее было более разноплановым и насыщенным. В Георгиевском зале, где собралось около тысячи человек (члены обеих палат российского парламента и Госсовета, глава правительства, министры, Генпрокурор, представители религиозных конфессий), практически не было откровенно сонных лиц, типичных для советских партсъездов.

Что нового сказал президент, и будет ли воплощен в жизнь его «новый курс», в разговоре со «Свободной прессой» рассуждает президент информационно-политического центра «Панорама» Владимир Прибыловский.

– В самом начале своего выступления Медведев говорит: в последние месяцы стало особенно очевидно, что мы глубже других завязли в кризисе, и что «мы сами виноваты – в последние годы не избавились от унизительной сырьевой экономики». Это что, кивок в сторону Путина?

– Я тоже так это понял. Были ещё две-три фразы в самом начале, которые тоже можно рассматривать как пинки: что у нас будет умная экономика – а раньше, выходит, была дурацкая, и что будем заниматься модернизацией, от сырьевой экономики уходить – а раньше, видать, не уходили. Собственно, это в крайне сжатом виде пересказ критической части статьи «Вперед, Россия!» Это критика предшествующего режима.

Послание писали разные люди, служащие разным административно-экономическим кланам. Кто-то старался впихнуть туда побольше критики Путина, кто-то хотел её сгладить. В результате получился некий компромисс, но вот три фразы критические остались. Согласованы ли они с Путиным – не знаю.
– То есть, непонятно, сам ли Медведев лезет на рожон, или это разделение ролей между «добрым» и «злым» следователем, которое практикует властный тандем?

– Непонятно. Это можно будет оценить только по делам. А дела – это, в первую очередь, кадровые изменения. Будут изменения в духе этих критических фраз – значит, происходит переход к делу. А если не будет – значит, фразы были согласованными.

– Если пропустить обязательные мантры, что пенсии у нас будут только расти, дальше в речи президента обнаруживается любопытный пассаж. Он плавно переходит к экономике, и говорит о неэффективных производствах: «Их защита путем высоких торговых барьеров не может продолжаться вечно», и что если предприятия не развиваются эффективно, они должны уйти с рынка. Медведев, часом, не АвтоВАЗ имеет в виду?

– Может быть. Сколько можно кормить АвтоВАЗ, тем более, он контролируется людьми, далекими от Медведева?! Это группировка Чемезова, президенту недружественная. Другое дело, без покровительства Сечина и Путина АвтоВАЗ не продолжал бы так публично гнить, обогащая менеджмент и разоряя потребителей. Здесь, конечно, наблюдается атака Медведева на Сечина.

– Дальше президент формулирует пять приоритетов развития экономики: налаживание производства дорогостоящих медикаментов (через 5 лет доля отечественных лекарств должна достигнуть 25% от общего объема рынка, к 2020 – 50%), мотивация здорового образа жизни, энергоэффективность (тут всякой твари по паре: использование биотоплива, постройка водородного двигателя для полётов к другим планетам, участие в международной программе термоядерного синтеза), развитие космических технологий (в основном, связи и многострадальной системы ГЛОНАС), развития информационных технологий (оптиковолоконные сети, суперкомпьютеры). Всёе выглядит разумно и даже достижимо. На ваш взгляд, это внятная программа? Можно провести аналогии, когда такие же программы принимались?

– Аналогии провести можно – с тем, что обещал Брежнев, например. Вообще, вся эта социально-экономическая часть состоит из благих пожеланий и обещаний, частично вообще ни на чем не основанных. Для того, чтобы всё это сделать, нужна самоотверженность правящего класса. Чтобы с завтрашнего дня он перестал пилить бюджет. А какие основания думать, что он этим займётся с завтрашнего дня, если он не занимался этим никогда?! Потом, все эти восемь лет, когда страной управлял Владимир Путин, Медведев был не последним человеком в стране, но почему-то он тоже ничем этим не занимался.

– Медведев, кстати, говорит, что у нас надо модернизировать госсектор, что доля госсобственности никогда не была ниже 60%, и теперь надо «аккуратно, без разбазаривания» от неё избавиться, потому как «держать огромный объём собственности без перспективы модернизации – бесперспективно». Тут же он говорит о бесперспективности госкорпораций. К чему этот пассаж?

– Медведев показывает себя сторонником более частного капитализма, чем он у нас есть. Роль государства у нас традиционно очень большая, и он выступает за то, чтобы её снизить. Теоретически и Путин за это, при нём даже доля государства снижалась в некоторых отраслях и компаниях. Является ли это принципиальной точкой зрения Медведева, или это его борьба с коалицией Игоря Сечина, которая господствует в госкорпорациях, не очень ясно. Но даже если это просто борьба клик, та клика, которая выступает за уменьшение роли чиновничества в экономике – прогрессивная.

– Но мы увидим расформирование одной-двух госкорпораций?

– Если Путин позволит Медведеву, он их расформирует. Проблема в том, что Путин слушает советы не только Медведева, но и Сечина. К чьим советам он прислушается – к громким Медведева, сегодня прозвучавшим, или к тихим, на ухо, советам Сечина – большой вопрос.

– Кстати, вы видели лицо Путина в момент зачитывания послания? Каким оно вам показалось?

– Лицо у Путина было не слишком довольным. Его не показывали в самые критические моменты – когда Медведев критиковал сырьевую экономику, госкорпорации. А так – Путин не был абсолютно весел.

– Мы плавно переходим к укреплению политической системы, как этот раздел озаглавил сам президент. Тут его часто перебивали аплодисментами. Медведев предложил ввести единые критерии численности депутатов в парламентах субъектов, чтобы не было как сейчас: в Мосгордуме – 35 депутатов, а в хурале республики Тыва – 162 депутата, хотя население в 30 раз меньше. Это важная новация?

– Он с этого начал, хотя это не самое важное его предложение. Конечно, да, это техническая рационализация. Но это было бы серьезно, если бы депутаты избирались, а не назначались исполнительной властью. В нынешней системе, когда депутаты фактически назначаются, без разницы, 35 их или 162. Предложение разрешить фракции в заксобраниях регионов – тоже мелочь. Сейчас допускается создание партий, если депутатов от 3 до 5 человек. Теперь, видимо, даже если один человек от партии прошел, он имеет право создать фракцию и на что-то претендовать. Да, это лучше, чем было. Это смягчение режима. А вот отказ от сбора подписей для участия в выборах – пусть в перспективе – единственная серьёзная реформа. У нас количество партий сведено до 7 штук. Больше власть никому не позволяет зарегистрироваться. Этим семи партиям в перспективе и обещано такое послабление. Поскольку в их числе – более-менее независимая партия «Яблоко», у которой совершенно нет денег для сбора подписей, эта реформа спасает «Яблоко», и это хорошо. Предложение отменить досрочное голосование – тоже хорошо: для власти это затрудняет фальсификацию выборов. Хотя, перефразируя Сталина, важно не как голосуют, а как считают.

– Кстати о Сталине. Медведев потом стал говорить о коррупции, вспомнил свое предыдущее послание, и в конце сказал: «Одними посадками проблему не решить, но сажать надо». Как вы считаете, во что выльется это его предложение?

– Это очередные отмазочные слова. В основном, это демагогия и обман. Никто всерьез с коррупцией не борется и бороться не будет. Но в условиях административной борьбы кланов борьба с коррупцией всегда используется одним кланом против другого. Иногда интенсивнее, иногда нет. Сейчас некоторое увеличение числа посадок наблюдается, но это всё не выше нормы.
– В целом, как вы оцениваете послание?

– Это попытка создать новую модификацию режима, некий реформаторский флер. Чисто авторитарная модернизация не работает, это всем известно. Она сводится к разворовыванию средств, выделенных на модернизацию. Поэтому, чтобы в модернизацию поверили, в неё нужно втюхать что-то либеральное и демократическое. Вот они и втюхивают.