Призер Олимпийских игр в Ванкувере хабаровчанин Иван Скобрев в интервью агентству «Р-Спорт» вспомнил о том, как готовился к Олимпиаде-2010, рассказал о том, как ему дались титулы лучшего конькобежца мира и Европы в классическом многоборье, а также пообещал не изменять самому себе. Об этом передает ДВ-РОСС.

— Иван, совсем немного осталось до Олимпиады в Сочи. У нас был довольно интересный предолимпийский сезон в исполнении сборной России. А предолимпийский сезон-2009 с какими чувствами вспоминаете?

— С удовольствием вспоминаю.

— Вам наверняка непросто далось решение о переезде в Италию перед Ванкувером.

— Тяжело далось, но была поддержка моего крестного, который сыграл ключевую роль в этой истории, потому что были сложности и с оплатой, и с тренировками. Все могло сложиться совсем иначе. Не было тогда окончательного решения по контракту с «Северсталью», по поддержке. Но был тот человек, который сказал: «что бы ни случилось, мы работаем и тебя не оставим, поддержка будет».

— Сейчас, оглядываясь назад, понимаете, насколько это было рискованно?

— Ну рискованно или нет, но это были шаги, которые было необходимо сделать для того, чтобы выйти на качественно новый уровень. Уезжая в Италию, я не понимал, будут ли эти шаги сделаны и принесут ли они положительный результат. Были определенного рода опасения. Было страшно, было очень тяжело. Но постепенно все наладилось, и с сентября-ноября месяца я стал регулярно попадать на подиум в начале сезона, и понимал, что смогу бороться в Ванкувере за медали. Появилась уверенность, появилась спортивная наглость.

— Сейчас полученный в Италии опыт помогает вам в тренировках со сборной России?

— С той «базой», которую я получил от Маурицио Маркетто, мне просто многое стало понятно. Я понял, где та грань между «тяжело» и просто «не хочу». Сейчас не боишься, работаешь. Где-то может быть даже слишком не боишься.

— Это как?

— Я стал требовать от себя большего в прошлом сезоне, потому что получил соглашение, новый спонсорский контракт, и на это потратил какое-то время. Мне хотелось наверстать, и, может быть, я где-то действительно перестарался в подготовке. Мне очень хотелось выйти к февралю месяцу на пик формы. Очень рад, что к марту все наладилось. Сейчас провел отпуск, отдохнул, побыл с сыном, семьей и с новыми силами готовлюсь к олимпийскому сезону.

— Вернемся к вашему итальянскому прошлому. У вас дома у зеркала висит автограф-карта Энрико Фабриса.

— Я считаю, что Энрико — один из тех людей в моей жизни, который очень помог мне так или иначе добиться успеха в Ванкувере.

Непосредственно перед отъездом в Италию я не мог понять, как это — Фабрис, которого я когда-то обгонял, теперь побеждает меня, показывает сверхбыстрое время и выигрывает Олимпийские игры. Когда я увидел, как он работает, я был восхищен его трудолюбием, силой, желанием работать. Он меня многому научил в жизни. В этот же ряд я могу поставить (Дмитрия) Шепеля и (Александра) Кибалко. Так что это фото у меня дома — дань уважения Энрико, который помог мне в моей карьере.

— Как мне кажется, он нетипичный итальянец.

— Есть разные люди. Наверное, я тоже нетипичный россиянин.

— Это точно. Но и Энрико точно не «итальяно веро».

— Он в первую очередь очень интересный человек, очень сильный, умный. Он личность, вот и все. Он был изначально после Турина лучше меня, я превзошел его в Ванкувере. Но это не мешает общаться сейчас, мы расстались приятелями, и по возможности обсуждаем все, что у нас происходит в жизни, а не только в спорте.

— И Фабрис навсегда останется в истории как человек, опередивший Свена Крамера. Вы вообще не жалеете, что ваша карьера проходит фактически в эпоху Свена?

— Свен — интересный спортсмен. Он одна из икон конькобежного спорта, как, например, (Лидия) Скобликова, (Евгений) Гришин, Эрик Хайден… Я с ним нормально общаюсь. Он мой соперник, но я объективно оцениваю свои силы и понимаю, где могу победить Свена, а где не могу этого сделать. Есть ряд сложностей у всех спортсменов, чтобы приблизиться к его уровню. Отчасти я надеюсь и на удачу. Но на сегодняшний день Свен — лучший в коньках, и с ним тяжело бороться.

Однако голландцы сами доказывают, что это возможно — его обгоняли и на «пятерке», и на «десятке». В очной борьбе мне это ни разу не удавалось после Олимпиады в Турине. Но в его отсутствие я стал чемпионом Европы и мира по классическому многоборью. Эти титулы тем не менее у меня есть и впереди Олимпиада, и существует задача постараться обойти Свена в Сочи.

— Я помню, когда вы выиграли титул чемпиона Европы в Коллальбо, вы очень сильно ругали Куна Фервая. Так скажем, по-русски.

— О да, я это помню! Конечно, когда ты идешь лидером, впереди десятка, хочется работать в паре, тем более на открытом катке в непростых погодных условиях. Он вообще не хотел бежать со мной. Может быть и хорошо, что он так сделал, я еще больше разозлился и в итоге хорошо пробежал ту гонку.

— Вам не очень везет с церемониями награждения — то гимн перепутают, то флаг…

— Да. После победы на чемпионате мира в Канаде гимн заиграл не тот, в Инцелле подняли французский флаг в честь моего подиума. Но они всегда извинялись, исправлялись. Так что наша задача выигрывать, чтобы им было что перепутать (смеется).

v- Многие скажут, что Иван Скобрев добился того, чего добился, просто потому, что у него для этого были финансовые возможности. Как вы к этому относитесь?

— Хм… Если постоянно сетовать на то, что у него, у Скобрева, такая возможность была, а у меня нет, это значит, что ты вообще ничего никогда не добьешься. Мне ведь и правда было страшно перед переездом в Италию, но я был намерен все поменять в своей карьере. Принял решение, что не останусь в той команде, которая тогда была. Я поговорил с (Вадимом) Саютиным и сказал: «Знаете, у меня есть определенный прогресс за последние два года, но меня уже не устраивают мои результаты. Я хочу сделать шаг вперед». И я принял решение уехать, вне зависимости от того, получу я поддержку или нет. Это хорошо, что появилась возможность сделать это так, как оно в итоге получилось. Но я уверен, что у остальных наших конькобежцев дорога не закрыта, и у них тоже есть такая возможность. В нашем виде спорта ко всему нужно стремиться самому. Никто за тебя ничего не изменит. Я все свои возможности создал для себя сам.

В чем меня можно обвинить? Я всегда болел за то, чтобы преуспеть в своей работе и полностью обеспечить всем свою семью. Мне приходилось и приходится много общаться с людьми, с прессой… Все мои спонсоры не пришли ко мне в один день и не сказали «Ну, Ваня, давай, мы будем тебя поддерживать!».

Порой наши спортсмены ставят во главу угла просто пассивные ожидания, а не стремление что-то изменить в своей карьере. Это касается не только нашего вида спорта, вообще всех. Часто тренер приходит куда-то, и спортсмены пребывают в восторге, а уже через полгода говорят, что все не так, и специалист этот им совсем не подходит. Потом появляется второй специалист, третий… Всегда легче обвинить кого-то, но я в своих просчетах и неудачах виню прежде всего себя. У меня кстати хорошие отношения со всеми специалистами, с которыми я работал.

— А у вас не было возможности уехать тренироваться в голландскую команду перед Ванкувером?

— Я был готов даже внести свой капитал, чтобы тренироваться тогда со Свеном Крамером. От голландцев был отказ, возможно, потому, что они понимали, какой потенциал заложен во мне. Я рассматривал тогда три варианта — Крамер, Фабрис или (Хавард) Бекко. В итоге решение было принято в пользу Фабриса с Маурицио (Маркетто). Да, тогда голландцы мне отказали, зато сейчас у нас есть Константин Полтавец, который с ними работал, у него огромный опыт. В том числе он работал со Свеном. У нас сейчас есть база, необходимые данные научные, берем от конкурентов лучшее, вспоминаем свои традиции и двигаемся вперед.

— У вас в Голландии много болельщиков. Пожалуй, Скобрев и Шани Дэвис из зарубежных спортсменов пользуются там наибольшей популярностью. Как вы этого добились?

— Специально ничего для этого не делал. Просто видимо дело в том, что я с удовольствием общаюсь с ними и на английском, с удовольствием даю комментарии иностранным СМИ вне зависимости от того, получилось у меня что-то на дорожке или нет. Специальной работы с пиар-менеджером на эту тему не веду.

— А как обстоит дело с российскими болельщиками?

— В России у меня тоже есть определенная популярность. Дело в том, что я не зацикливаюсь на одном спорте. Можно было бы конечно ограничить себя в общении, зажаться как-то, и, может быть, это позволило бы мне бежать чуть быстрее, а может быть, кстати, и нет. Многие говорят, что я балабол, со всеми общаюсь, везде лезу. Я такой, какой я есть. Не пытаюсь быть кем-то другим.

— Семья довольна таким положением вещей?

— Не всегда (смеется). Я ведь в работе не только на сборах, но и после них. Я не пытаюсь закрыться от СМИ или от своих друзей.

— Тем не менее, у вас недавно родился второй ребенок!

— И я этим счастлив, и в целом доволен своей жизнью. Мы с Ядвигой с пятнадцати лет по жизни идем вместе. Она бывшая конькобежка, чемпионка России по юниорам. Решили, что лучше все-таки ей закончить карьеру и заниматься нашим хозяйством, нашей семьей. Видимся мы мало, даже порой дико мало. При этом я спокоен, у нас растут два замечательных сына. Знаю, что все накормлены и напоены. Они приезжают, когда могут, на сборы и на соревнования. Мы, конечно, не космонавты, и жены могут доехать до нас. Но по девять месяцев сборов и соревнований, тем не менее, у нас есть, не каждая жена согласится жить на чемоданах. Это нагрузка на семью, на детей. Мы пытаемся быть хорошими родителями, хорошей семьей. Хотя все чаще общаемся в основном по Skype.

— Филипп у вас тоже очень общительный. Похож на папу, даже как-то дал мне интервью в формате «привет-привет, пока-пока».

— Он позитивный парень (смеется). Первый перелет у него был в месяц, потом в три месяца, шесть… Не знаю, сколько он уже налетал. Считаю что необходимо воспитывать его на своем примере, но никак не ограничивать. Мои родители не ограничивали меня в общении со старшими, со сверстниками, и я не жалею, что такая возможность у меня была…

— Помните, как сами впервые встали на коньки?

— Меня поставили на коньки в неполных три года. Никто и никогда не ограничивал меня в моей физической активности. Мама напирала больше на учебу, а отец оказывал необходимую поддержку в моем тренировочном процессе, делал все, чтобы я мог заниматься спортом. Потом был переезд в Питер. Это был переезд не потому, что я не люблю Хабаровск, просто тогда необходимо было это сделать, чтобы двигаться вперед. Потом очень вовремя появился Череповец с качественно новыми возможностями для обеспечения тренировочного процесса и всего остального. Это всегда давало мне новую мотивацию быть профессионалом на тренировке и в быту. Я удовлетворен тем, как складывается моя спортивная карьера.

— Спортсмены из других видов спорта часто сетуют на то, что получают меньше, чем могли бы. Но мне кажется, что вы не из таких.

— (смеется) Мы сейчас о чем говорим? О том, что я хочу зарабатывать много? Так мой вид спорта изначально этого не предусматривает. При этом создал ли я как российский конькобежец прецедент по заработку достойных денег? Да, наверное. Могу признаться, я зарабатываю немаленькие деньги. Но я повторюсь, что для этого я работаю не только на дорожке. В этом случае у меня не было бы такого дохода. Я веду активный образ жизни и вне спорта.

— Это наверняка тяжело дается.

— Нормально. Получается договариваться и со спонсорами, и я рад этому. Сейчас я считаю, что наш бизнес готов к поддержке любых видов спорта на высоком уровне. Для меня важно только то, что благодаря своей работе я могу полностью содержать свою семью, помогать брату получать хорошее образование, помогать бабушке и дедушке. Хотя некоторые наверное считают, что я получаю слишком много. Это зависть, ревность, и это, наверное, нормально. Многие просто не понимают, как это дается. Просто хочется сказать: «Да в чем дело, ребята? Вон купите коньки, тренируйтесь и выполняйте мою работу лучше, чем я!».

— А как насчет зависти к другим?

— На это я свою энергию тратить не собираюсь. Мы там, где мы есть, мы занимаемся тем, что выбрали сами. И я не скажу, что что-то в этой жизни мне досталось просто так. И я не жалею, что в свое время стал заниматься именно конькобежным спортом. Все, что я сейчас имею, это плод моего таланта и изнурительных тренировок. Через пот, желание, порой даже кровь и слезы, я получил то, что имею.