ВЛАДИВОСТОК, 21 декабря, ДВ-РОСС. Основные нефтеносные области страны – Поволжье, Прикаспий и Западная Сибирь – свои ресурсы углеводородов сегодня, по мнению экспертов, в значительной степени исчерпали. Других разведанных и пригодных к разработке запасов голубого топлива не так много. Нетрудно догадаться, что в недалёком будущем страну могут ожидать не только энергетические, но и связанные с ними экономические проблемы, сообщает «Поиск». Отчего же такая ситуация не была просчитана заранее, почему не сработала система перспективного планирования добычи нефти?
— Причин несколько, – говорит главный научный сотрудник Геологического института Российской академии наук академик Юрий Леонов. – Одна из них – слом советской системы недропользования, основой которой было Министерство геологии, обладавшее большим производственным и научным потенциалом. Министерство предусматривало обязательное проведение в больших объёмах региональных геофизических работ и поискового бурения. Научно обоснованные направления исследований при освоении нефтегазоперспективных провинций позволяли расширить воспроизводство запасов углеводородов за счёт новых типов месторождений. Надежды на то, что эти задачи будут выполнять нефтяные компании, не оправдались. В результате за последние 20 лет резко сократилось открытие новых месторождений, особенно крупных.
Неблагоприятную обстановку усугубили к тому же значительное по сравнению с советским периодом сокращение средств на бурение поисковых и разведочных скважин, отсутствие возможности у учёных Российской академии наук и учебных заведений, отраслевых институтов свободного доступа к новым геологическим данным. Причём, что особенно удивительно, эту информацию не могут получить не только частные компании, но и федеральные унитарные предприятия, которые за счёт бюджета ведут региональные поисковые и геологоразведочные работы.
— Юрий Георгиевич, сейчас много говорят про огромные запасы нефти и газа в Арктике. Практически все страны, располагающиеся на побережье Северного Ледовитого океана, готовятся к борьбе за эти месторождения, а США даже строят флот, способный воевать среди льдов. Насколько сегодня реально добывать нефть в Арктике? И второй вопрос: оправдаются ли затраты на её добычу в акватории Северного Ледовитого океана?
— Это ключевой вопрос. Конечно, в Арктике нефти много. Здесь, по мнению учёных разных стран, содержится ориентировочно более 90 миллардов баррелей нефти и 47 триллиона кубометров натурального газа. Теперь о том, стоит ли добывать арктическую нефть.
Здесь можно рассматривать две ситуации. Первая – добыча нефти будет идти на прибрежном шельфе, где море мелкое, опыт бурения на таких глубинах есть, хотя, конечно, льды принесут определенные сложности. Вторая – работы будут проводиться в центральной части арктического бассейна и на глубоких участках шельфа. В этом случае всё многократно усложняется. Ко льдам и другим арктическим неприятностям добавляется ещё и глубина моря, на которую нужно опускать бур. Причём бурить придётся не со стационарной, а с плавающей платформы.
Не могу точно сказать, сколько будет стоить такое бурение, но ясно, что очень дорого. Могу привести ориентировочные цифры о том, сколько всего потребуется средств для освоения российского шельфа. В прошлом году на заседании Морской коллегии глава Роснефти Сергей Богданчиков сообщил, что освоение шельфа в его сегодняшних границах потребует инвестиций 61,6 триллиона рублей, или 2,64 триллионв долларов, до 2050 года. Причем 15,9 триллионов рублей должны быть инвестированы в геологоразведку шельфа, а 45,7 – в разработку. Если же России удастся добиться признания за собой спорных зон континентального шельфа, то величина необходимых инвестиций увеличится на 16%.
Добыча же нефти в центральной Арктике и на глубоководной части шельфа обойдется много дороже. Поэтому речь об этом может идти только в очень отдаленной перспективе, когда нефти в странах будет добываться настолько мало, что затраты на её получение уже не будут определяющим фактором.
Что касается добычи нефти на прибрежном шельфе, то это, как я уже говорил, выглядит более реально. Но трудности, безусловно, будут большие. Я бы разделил их на две части. Одна часть – это сложные географические условия, связанные с ледовой обстановкой, а вторая – слабая геологическая изученность арктического шельфа, особенно его восточной части, по сравнению с континентальными нефтегазоносными областями. Причем на геологические работы здесь потребуется значительно больше средств, чем на те, что ведутся на суше. А расходы на разработку – почти в три раза больше. Конкретные цифры я уже приводил.
На континентальных относительно хорошо изученных территориях во многих местах добыча нефти уже ведётся, но её там осталось на 30-50 лет, а что делать дальше – большой вопрос. Видимо, нужно принимать определенную стратегию поиска новых месторождений.
— Если не на шельфе, то где нужно искать эти месторождения?
— Отвечу. Ситуация с высокой стоимостью добычи нефти на море и истощением её ресурсов на суше подтолкнула нашу группу из Геологического института РАН, специалистов из Института проблем нефти и газа РАН и некоторых других организаций проанализировать материал по известным нефтегазоносным территориям, но в отношении больших глубин. На континенте для нас были особенно важны два района: Западная Сибирь и Каспийский район. В них на глубинах от пяти до шести километров ещё могут быть открыты нефтяные месторождения, но не такие уж большие, так как эти территории уже достаточного хорошо изучены. Поэтому мы предложили опуститься на б?льшие глубины — до семи с половиной и даже до восьми километров.
— Вести добычу нефти с такой глубины сегодня технически возможно?
— Да, вполне, хотя это и стоит дорого, но все-таки много дешевле, чем добыча нефти в Северном Ледовитом океане. Но для того чтобы «уходить» на такие глубины, нужна хорошая геолого-геофизическая подготовка территории. Иными словами, выполнение региональных работ по системе профилей и всего того, что предваряет бурение, особенно глубокое бурение, которое стоит дорого.
Вот с этой концепцией поиска нефти в известных нефтегазоносных провинциях, но на больших глубинах, мы вышли сначала с докладом в апреле 2008 года на Саратовском совещании по развитию геологоразведочных работ в Прикаспийской нефтеносной провинции, а затем на двух Каспийских экономических форумах. Последний раз уже в этом году, поскольку речь в основном шла о Прикаспийском районе. Мы – это группа учёных из Геологического института РАН, которой руководят доктор геолого-минералогических наук Юрий Абрамович Волож и я, ещё коллектив академика Анатолия Николаевича Дмитриевского из Института проблем нефти и газа РАН, а также такие крупные и авторитетные специалисты, как Лев Иванович Ровнин, бывший министр геологии РСФСР, и Николай Васильевич Милетенко из Министерства природных ресурсов.
Наша группа старается внедрить эту концепцию в сознание тех людей, от кого зависит постановка работ в Прикаспийском районе. Реализация этой концепции может в перспективе решить проблему снабжения России нефтью.
— Почему вы предлагаете Каспийский регион, а не, скажем, Западную Сибирь?
— Мне кажется, что это нужно делать именно в Каспийском регионе, чтобы заинтересовать и другие страны, прежде всего Казахстан. Работы, направленные на дополнительное геологическое изучение глубоких горизонтов земной коры, – это, ещё раз напомню, очень дорогие работы. Поэтому здесь, особенно на первых этапах, потребуются объединённые усилия нескольких стран.
— В докладе, который вы сделали в Саратове, и в резолюции совещания, подписанной заместителем министра природных ресурсов Варламовым, была отмечена целесообразность проведения поиска нефти на больших глубинах. И что дальше?
— Было ещё два доклада в Москве на заседании Торгово-промышленной палаты. В последний раз в апреле. Предложения были восприняты с интересом, сделаны соответствующие протокольные записи. Но продвижение таких вопросов зависит теперь не столько от нас, сколько от других властных инстанций, в том числе от Министерства природных ресурсов и экологии, Минэкономразвития и некоторых других.
Михаил БУРЛЕШИН