Российская оперная певица Наталия Тимченко-Галузина запомнилась владивостокцам как исполнительница партии Татьяны в опере П.И. Чайковского «Евгений Онегин» и арии Лизы из оперы П.И. Чайковского «Пиковая дама» на Гала-концерте открытия. В этом интервью артистка, которой впервые удалось принять участие в открытии театра, делится впечатлениями от выступления во Владивостоке, передает ДВ — РОСС со ссылкой на пресс-релиз от Приморского театра оперы и балета.

— Наталия, вы уже исполняли партию Татьяны в опере «Евгений Онегин» на сцене Мариинского театра. В чем отличие образов, созданных в Петербурге и Владивостоке?

— Я бы сказала о разнице в возрасте. Впервые я исполнила партию Татьяны 11 лет назад. Сейчас есть более тонкое понимание поэзии Пушкина, страсти, глубины и решительности натуры Татьяны, и в то же время ее деликатности и хрупкости.

— Что на Ваш взгляд отличает Татьяну Пушкина от Татьяны Чайковского? Какой из этих образов ближе Вам?

— Сам Чайковский говорил: «Я с самых ранних лет моих всегда бывал потрясён до глубины души глубокою поэтичностью Татьяны. Если моя музыка заключает в себе хоть десятую долю той красоты, которая есть в самом сюжете, то я очень горжусь и доволен этим». Мне ближе такое восприятие образа.

— Режиссер-постановщик Алексей Степанюк сказал, что Татьяна – воплощение роковых страстей, согласны ли Вы с ним?

— Еще как согласна. Татьяну я чувствую как свою природу. Я ее вижу как не от мира сего, не как все. Но при всем при этом она цельная натура, конкретная и ясная в своих мыслях и эмоциях.

— Сложно ли было работать с этим режиссером?

— Одно удовольствие. Когда все репетиции закончились, я лишилась этого удовольствия. Было грустно расставаться еще и потому, что не так много в этом мире таких интересных и добрых людей, да еще и с большим чувством юмора.

— Много говорят об уникальной акустике Приморского театра оперы и балета, Вы выступали на многих мировых оперных сценах и Вам есть с чем сравнивать. Как Вы оцениваете систему звучания в театре?

— Когда я чувствую слияние сцены и зала, публики и исполнителя, забываю о том, какая акустика в зале. Но мне было очень легко петь, значит, акустика была прекрасная, ничто не мешало работать.

— «Евгений Онегин» — это дебют Приморского театра оперы и балета, приходилось ли Вам раньше участвовать в открытии театров?

— Такая честь мне выпала впервые. И это все благодаря (как оказалось моему земляку) маэстро Лубченко, который пригласил нас с мужем открывать такой замечательный по своей конструкции и техническим возможностям театр. Хочу сказать, что мы сами получили от этого громаднейшее удовольствие. Спасибо Антону Владимировичу!

— Репетиции оперы перед открытием театра шли в интенсивном режиме, сложно ли было работать в таком ритме?

— Ответственность при выходе на сцену есть всегда. На каждом выступлении она огромная, независимо от того, где ты поешь и перед кем ты поешь. Работать в таком режиме, даже более интенсивно, я научена еще со времён моей стажировки в Академии Молодых певцов. Лариса Абисаловна Гергиева нас готовила к такой нелегкой профессии, чтобы мы были выносливыми и психически, и физически.

— Вы выступали во Владивостоке два дня, какие впечатления остались от театра, публики?

— Нас горячо принимали. Люди от души радовались такому празднику. Празднику нового театра в их крае и тому, что в их город были приглашены прекрасные певцы, танцоры и музыканты. Это был поистине праздник и для нас. Мы рады за ваш край и за возможность погрузиться в мир музыки и театра, которую получили жители Приморья.

— В Вашем репертуаре много лирических и драматических героинь, кто из них Вам интереснее?

— Татьяна, Мадам Баттерфляй, Недда, Полина в «Игроке», они все мне стали родными. Какие-то переживания и эмоции я для себя открыла, играя эти роли. Например, Мадам Баттерфляй я спела, когда мне еще не исполнилось даже 28, и многие из чувств еще не были пережиты мной в моей личной жизни. В 30 лет я спела Полину, и это невероятно трудная по внутреннему содержанию натура. Люди депрессивные неординарны: то они находятся внутри себя, уходя всеми мыслями подальше от всех и ненавидя всех, то у них всплеск эмоций, они хохочут, веселятся. Тут же и злоба присутствует, и жалость к себе, и мерзость – есть всё! Ее было очень трудно понять. Мне мой супруг помогал из себя выдавливать каждую из этих эмоций. Мы много работали с ним дома без музыки, только со словами и нужными чувствами.

— Над какой ролью было работать проще?

Ни одна из ролей не была легкой. Ведь одна роль это судьба конкретного героя, и в его шкуру надо войти, понять взаимоотношения с другими героями, их реакции, чтобы хоть немного публика могла прочувствовать этот персонаж. Вот и возникает вопрос: существуют ли главные герои или второстепенные, когда и с теми и с другими существуют взаимоотношения в опере и от этого зависит твоя реакция.

— Что Вам бы хотелось исполнить, есть ли у Вас партия-мечта?

— Конечно. Я мечтаю когда-то играть Катерину Измайлову. Посмотрим, когда я буду готова к ней и музыкально, и вокально, и психологически. Но эта героиня мне не дает покоя с подросткового возраста, когда я впервые прочла Лескова.