Двоих своих сыновей Булатовы отправляли служить в армию в один день. Через несколько месяцев после призыва Родина вернула их инвалидами

Благовещенск, 08 февраля, ДВ-РОСС. Семья Булатовых, что из мазановского захолустья по имени Практичи, самая обыкновенная. Работяги. Рыбаки и охотники, как и большинство мужского населения этих мест. В семье выросли двое сыновей-погодков. Артём и Денис сызмальства любили с отцом в тайге пропадать – ни к водке, ни к модной нынче конопле сроду не прикладывались.

Артём закончил Благовещенский физкультурный техникум, год отработал учителем физкультуры в отдаленном поселке Майский. Тамошние пацаны за молодым физруком табуном ходили. Авторитет он для них был – будь здоров. Спортивные секции, походы – всё с Артёмом.

Когда пришло время братьям Булатовым в армию призываться, то у них и мысли не было по-новомодному «закосить» от призыва. Косить они привыкли только на покосе…

В июне 2003 года братья были призваны Мазановским военкоматом Родине долг отдавать, военком клялся, что братьев не разлучат во время службы. Разлучили прямо на белогорском призывном пункте. Артём попал в армейскую элиту – погранвойска, а Денис – в моряки на печально известный армейским беспределом остров Русский, что в Приморье.

Первым, через два месяца, комиссовали Дениса со сломанной психикой. Когда отец приехал забирать его, парень выглядел затравленным зверьком. Вцепился в рукав батиной куртки и долго не отпускал. Стал замкнутым и малообщительным, говорит, что били ногами и табуреткой. Больше норовили по голове…

«ВАШ СЫН В КОМЕ…»

Артёма ждала ещё более страшная участь, вскоре после комиссования Дениса прилетел в дом Булатовых казённый конверт, в котором сухое извещение: «Ваш сын, рядовой Булатов Артём, находится в коме в подмосковном поселке Голицино в главном госпитале погранвойск…»

Через Интернет нашли телефоны этого госпиталя, дозвонились и узнали, что у парня «менингококковая инфекция» и что «это не телефонный разговор…»

Матери Артёма всей родней наскребли деньжат на авиабилет до Москвы. Когда Альбина Евгеньевна увидела своего первенца в реанимации в памперсе и на искусственном дыхании, то сразу же попала в госпитальную кардиологию.

— Сынок, если ты слышишь меня, то сожми мою руку, – шептала обезумевшая от горя мать.

После этой мольбы по щеке Артёма потекла слеза, и он едва пошевелил пальцем. Это была его первая реакция на жизнь после месячной комы.

Диагноз Артёма – это целая монография по неврологии. «Последствия перенесенного энтеровирусного энцефаломиелита со значительными нарушениями функций центральной нервной системы»… Это только первая строчка из того диагноза-абзаца.

Потом, спустя несколько месяцев, на станции Свободный открылась дверь вагона и два контрактника передали в руки отца всё, что осталось от Артема. Вагон тронулся, а он ещё как в оцепенении долго прижимал к себе парализованного сына.

— Папка, я не дурак, – это была первая фраза, которую еле-еле промычал Артём.

Со слов Артёма он почувствовал себя плохо после утренней пробежки, резко подскочила температура. В медчасти сказали: «Ты из Амурской области?! Значит ты наркоман и у тебя ломка…» На этом «лечение» закончилось. Он терпел до последнего ещё ровно неделю, пока не рухнул без сознания в кабинете врача-садиста со звездами на погонах…

ПОЛЗКОМ ПО СНЕГУ…

С той поры прошло больше шести лет, Денис Булатов более-менее оклемался от последствий дедовщины на острове Русский. Женился. Ребёнка родил.

От стресса приключилась онкология у Булатова-старшего, и он в 44 года сгорел от рака. Артём живёт вдвоём с мамой в стылой избе. Держат корову, сажают огород. Он каждый год проходит курсы лечения в Амурской областной больнице, врачи полюбили этого парня и помогают ему, чем могут. Он сам изо всех сил тянется к жизни, занимается гимнастикой, периодами обливается холодной водой.

— Зимой, когда сугробы, он учиться в них ходить – так ему легче. Без слёз на это смотреть трудно, но это наша жизнь, – тихо говорит Альбина Евгеньевна.

Артём старается чем может помогать матери по дому. В сарае почистить или сена корове дать – это у него уже получается. На большее пока не хватает координации. Врачи давно рекомендуют парню специализированные санатории и реабилитационные центры. С их помощью процесс реабилитации пошёл бы намного быстрей.

— Но нам всегда говорят: то квоты нет, то места нет. Несколько раз попросили, а теперь уже молчим. Стыдно, – тихо говорит Артёмкина мама.

За все эти годы никто из военкоматовских офицеров НИ РАЗУ не переступил калитку их двора, сообщат Амур.Инфо. Страховку для него мать выбивала через администрацию президента. В военкомате сказали: «А вам не положено».

Вот такая тихая трагедия молодого парня из мазановского села Практичи, призванного отдать Родине конституционный долг, а потом в одну секунду забытого родным государством. Однажды и навсегда.

Тут как на лакмусовой бумажке видно полное равнодушие и безучастие тех, кто призвал служить, а потом недоглядел и угробил пацана своим преступным равнодушием и разгильдяйством.
Александр ЯРОШЕНКО