Никита Исаев – очень амбициозный, но не очень узнаваемый молодой политик – «взял последний билет на самолет, снял последний номер в гостинице», как сам рассказал. Но до Владивостока все же добрался, чтобы сделать фильм и «донести до Москвы ситуацию в регионе», передает ДВ — РОСС.

После пресс-конференции лидер движения «Новая Россия» ответил на вопросы корреспондента VL.ru Валерии Федоренко. Местами рассуждения московского гостя про приморские проблемы заставляют рассмеяться, а местами – задуматься.

Директор Института актуальной экономики и лидер движения «Новая Россия» Никита Исаев побывал на острове Русском, на паре рынков, посмотрел на недостроенные «Хаятты» и не менее недостроенный онкодиспансер. Потом собрал пресс-конференцию, на которой активно уверял собравшихся журналистов и представителей общественности, что за его визитом никто не стоит. В том числе команда Пушкарева. Особенно команда Пушкарева.
Среди основных проблем края он перечислил «Хаятты» и онкодиспансер, коррупцию, высокие цены (в том числе на рыбу, которая в Москве дешевле, чем у нас), плохое состояние всего острова Русский, который находится за пределом стандартного президентского маршрута, недостаточную газификацию региона.

И главное – отсутствие стратегического программного планирования. Как сам Никита уверял, докладывать об итогах своего визита напрямую «ни в одну из башен Кремля» он не будет. Но сказал, что его приезд может подтолкнуть ответственных лиц столицы «к каким-то кадровым решениям» по приморскому губернатору. А может и не подтолкнуть, потому что это в любом случае решать не ему, а высокопоставленным чиновникам. А на вопрос, почему к его мнению будут прислушиваться, Исаев ответил скромно: «Я считаю, что уровень политического веса, который у меня есть на федеральном уровне, позволяет об этом говорить».

— Стараюсь никогда не задавать этот вопрос, но вы ведь и приехали, чтобы в конце — концов дать на него ответ. Не докладом в Кремль, так своим фильмом, который выложите в соцсети, и публикациями. Как вам Владивосток?
— Вообще мне нравится город. Я в субботу на даче у себя принимал друзей – бывших приморцев. Был Рома Карманов, бывший вице-мэр Владивостока и замгенерального директора ИД «Комсомольская правда», с женой, был журналист Женя Попов с супругой Олей Скабеевой. И они говорят: «Вот мы приспособились к жизни в Москве, нам все нравится здесь, работа интересная. Но так сложно понимать, что улица не ведет в море…». Романтика моря, порта, людей, связанных с морем, меня всегда привлекала. Люблю Калининград, Сочи. И тепло отношусь к Владивостоку, потому что здесь видно также и объединение культур, объединение российского Дальнего Востока, классического востока, Азии. Хотелось бы побывать в Уссурийске и Находке. В Уссурийске – по вопросам экологии, коммунального хозяйства, ЖКХ. Уссурийск на федеральном уровне звучит преимущественно по вопросам спасения уссурийского тигра…

— Вы же понимаете, что тигр так называется не потому, что в Уссурийске водится?

— Мы-то из Москвы воспринимаем, «ничего не понимающие», что это все – «оттуда». Проблема с тигром – экологическая. А две проблемные экологические точки – Находка и Уссурийск.
— Уссурийск – это больше по затоплениям, например. С экологическим состоянием там вроде особых сложностей нет.
— А почему вы считаете, что превышение в десятки и сотни раз содержание свинца в воздухе – это не вопрос экологии?

— Свинец? И что Москва говорит про свинец в Уссурийске?

— У нас звучит вопрос о том, что все вот эти каптерки на угле и мазуте влекут за собой экологические проблемы, которые фиксируются в Уссурийске. Идет повышение онкологии, других болезней. Фиксируются проблемы и в Находке, но по другой причине, всем она известна. На расстоянии нам все видится хуже. Потому я не претендую на объективность. Я как раз приехал, чтобы все понять и посмотреть. Я также буду на Восточном экономическом форуме, где поговорю об экономике, об инфраструктурных вопросах по инициативной повестке развития Приморского края. Надеюсь, к тому моменту это совпадет с определенными кадровыми решениями.
— Даже если федеральный центр будет менять губернатора, то точно не к ВЭФ.
— Дело здесь не только в Восточном экономическом форуме, но и в выборах в Думу Владивостока, где худо-бедно достигнут условный баланс между сторонами исторически непростых отношений «город – край».

— Вы отрицаете, что вас послала какая-то из башен Кремля, или привезли «пушкаревские», чтобы сделать плохо «губернаторским», или зачем-нибудь заплатили «николаевские». Но как тогда получился этот приезд? Вы проснулись утром и подумали: «А не съездить ли во Владивосток»?

— Я сегодня делал к нашему фильму небольшую шуточную подводку. Проснулся я, позвонили мне все. Местные, неместные, Вашингтон, Пекин и станция на Марсе. И все говорят: «Неплохо бы съездить во Владивосток…» Если серьезно: очень интересно за полтора месяца до Восточного экономического форума посмотреть, как развивается регион, который примет сейчас иностранных инвесторов. Владивосток – один из приоритетных городов федеральной политики, несмотря на то, что находится далеко. Плюс здесь есть определенная система отношений с Китаем. Есть несколько российских «болевых точек», обладающих, на мой взгляд, определенной центробежной силой. Это Кавказ (внутри нее можно выделить Чечню), Калининград, Крайний север, территории вдоль китайской границы – в первую очередь, Приморский край. Я стою на категорической антикитайской позиции и считаю, что наша дружба с Китаем рано или поздно завершится. И тогда зоной напряжения будет территория вдоль границы. Естественно, основной интерес Китая – портовый город, логистический хаб. Поэтому очень важно, насколько уверенное у этого города социально-экономическое положение.
Второй момент. Критичность регионального элитного конфликта сейчас такова, что он разбалансирует экономическую ситуацию. «Пушкаревские», силовики, «николаевские», полпредство, которое старается стабилизировать ситуацию, интересы различных московских групп влияния – они все не могут достигнуть консенсуса по проблемным точкам. И губернатор, на мой взгляд, не обладая достаточной степенью жесткости, не способен удерживать ситуацию от скатывания в элитный конфликт. Нынешний губернатор занимает соглашательскую позицию, пытаясь создавать баланс. Сейчас, может быть, это и правильно. Сильную руку нужно было давать, по образу Дарькина и Наздратенко, на старте своей работы. А сейчас его раздирают противоречия элит.
— Так губернатор у власти уже больше пяти лет. И все время он проводит последовательную политику. Сейчас-то что изменилось? Вы же ехали с какой-то позицией?
— Зачастую говорят: вот, что вы его критикуете, это делалось при предыдущем губернаторе/мэре? Что вы его критикуете, это федеральные полномочия? Скажу так. Оценка деятельности власти идет не только по каким-то событиям и заявлениям, а по понятным программам, решающим существующие проблемы. Когда пришел Миклушевский, все уже почти было достроено, организация саммита АТЭС была в разгаре. Пять лет, может, недостаточный срок, чтобы решить застарелые проблемы и в корне изменить социально-экономическую ситуацию. Но за этот срок можно запустить процессы и создать понятные программы. Существующие программы совершенно не бьются с реальностью. Путину приходится решать вопросы в Приморье в режиме ручного управления, путем вбросов через «Прямую линию».
Это не отменяет моего критического отношения к городским властям и федеральной власти, которая имеет существенные компетенции в разных вопросах, но губернатор – это фигура, которая должна лоббировать решения проблем. Когда в Татарстане Минниханов, хоть и путем конфликта, требует пересмотреть вопрос межбюджетных отношений и увеличить объем налогов, которые остаются в регионе, – это оказывается эффективно. А в Приморье этого не происходит. Ощущение такое, что здесь ситуация застыла и основная активность губернатора заключается в борьбе с группами влияния, которые исторически здесь присутствуют.
— Движение «Новая Россия», которое вы развиваете, нужно для того, чтобы перетянуть на себя протестную активность молодежи?
— В политической системе, на мой взгляд, абсолютный вакуум сил, которые могли бы двигать страну вперед. Есть условная «партия власти», которая стала однобокой и несет за все ответственность и всем управляет. Эта система несбалансирована и неустойчива. Парламентская оппозиция – бутафория. Мы отлично знаем, как идет регистрация кандидатов в ту же Думу Владивостока, когда совершенно неважно, от какой партии, – главное, чей человек и в чьих интересах он будет действовать. То же самое на федеральном уровне. Не взяли на праймериз «Единой России» – попытался устроиться в «Справедливую», не нашли там места – пошел к коммунистам. Народ-то все ощущает, есть недоверие к политической системе. Люди, которые не идут на выборы, – тихий протест. Которые в какой-то момент могут свалиться к Навальному.
Я – системный критик Навального по нескольким причинам. Во-первых, человек считает, что революционной формой, кровью можно изменить систему. Можно. Но это приведет к развалу страны, уровень протестной активности, который он предлагает, опасен.
— Поскольку вы критикуете обе стороны, интересен ваш взгляд на ситуацию с открытием штаба Навального во Владивостоке, когда сторонникам оппозиционера силовики просто не давали шагу ступить. Это нормальная форма борьбы с оппозицией? Или стоит отпустить ситуацию?
— Качество медийной кампании зависит от реакции на нее тех, против кого эта кампания ведется. Навальный ведет кампанию против власти и получает реакцию в виде административных, правоохранительных блоков, добивается своего. На мой взгляд, чем меньше ему будет уделяться внимания, тем меньше будет интереса к его деятельности, потому что за ней ничего по большому счету не стоит. Власти, таким образом, дают обществу ощущение интереса к нему. А там нет ни инициатив, ни экономической программы, ни стройной политической позиции, ни образа будущего. На мой взгляд, Навальный – плоть от плоти, продукт системы страны, которая последние 25 лет блуждает в поисках чего-то.
— Вы упомянули «центробежную силу», которая якобы действует в Приморье. Москвичи и правда иногда заговаривают про китайскую угрозу. С чего все берется?
— В Москве есть ощущение, что Владивосток становится китайским. Кто-то эту мысль вбросил. И это надо ломать. Миф это или реальность – это впечатление для себя я перед вылетом завтра сложу. Сейчас китайцы сюда приезжают – раньше приезжали вы к ним. «Потому что рубль…» Это та самая зависимость России от нефти. А в будущем нефть станет стоить 40–45 долларов баррель, рубль подорожает. Но вопрос тогда встанет по-другому: будет ли население обладать покупательной способностью, чтобы выезжать в Китай. А китайцы приезжать перестанут – они не разменяют свои юани на такое количество рублей, чтобы сметать все с полок. Чтобы снять Россию с нефтяной иглы, нужна политическая воля. Говоря терминами Макиавелли, если Государь посчитает, что стоит что-то изменить, он это сделает. VL.ru