Волки уничтожают стада домашних оленей. Популяция хищников в Приамурье достигла угрожающих размеров и кое-где уже превышает норму в семь раз. При этом хватку ослабили охотники. В северных районах — там, где в этом должны быть заинтересованы больше всего — борьбу с серым разорителем почти не ведут. Об этом передает ДВ-РОСС со ссылкой на ГТРК «Амур».

Оленевод Владимир Соловьев пытается сохранить остатки своего благородного стада. Днем, завидев ружье, волки стараются скрыться. А ночью — как раз, когда любители мха и ягеля кормятся, уходя далеко от стойбища, — устраивают травлю. Все время держать оленя возле себя на привязи не получится, поэтому хозяин, хоть как-то пытаясь запутать следы и уйти подальше от серого злодея, снова и снова снимается с обжитых мест.

«Первые годы развел стадо до 300 оленей. Потом волки. Каждый год начали давить. В первый год примерно 120 задавили: это телят и годовалых. Ну и потом уже крупных стали давить», — рассказывает оленевод.

За последние 13 лет численность волков в Амурской области выросла чуть ли не в шесть раз, подсчитали охотоведы. Уничтожая в год до 600 домашних оленей, они наносят многомилионный ущерб хозяйствам.

«Один волк в год потребляет где-то около тонны мяса. Судя по волчьим аппетитам, получается, вот эта гвардия волков, которая у нас сейчас на территории Амурской области находится, она потребляет больше диких животных, чем добывают охотники вместе с браконьерами», — отмечает начальник отдела управления по охране животного мира Амурской области Сергей Глущенко.

Санитары леса стали хозяевами этих мест. Раньше действовать напропалую мешали охотники, у которых были развязаны руки. В тайге раскидывали яд, использовали петли и капканы. Сегодня эти методы считают зверскими. Хищника разрешено только отстреливать. Правда, выследить и добыть хитрого зверя, рассказывает охотник Василий Жернаков, это дело не одного часа, да и дорого. В прошлые годы за серую шкуру государство выплачивало премии.

Сегодня, чтобы поощрить смельчака, некоторые охотпользователи перечисляют вознаграждение из своих средств или, как в Мазановском промхозе, устраивают соревнования. Победителю в прошлом году, например, достались 300 литров бензина. В муниципалитете тогда добыли 81 волка — это третья часть от того, что смогли обезвредить в области в целом.

«По южным районам численность волка падает, потому что непосредственно мы ведем борьбу с волком. У нас разработано положение о поощрении волчатников, то есть выплачиваются денежные премии в пределах трех тысяч рублей за волка, предоставляем лицензии на косулю, на кабана. Если охотник добывает одного волка и сдает, значит, поощряем его разрешением на косулю в открытые сроки охоты на месяц», — рассказывает охотовед Амурской региональной общественной организации «Росохотрыболовсоюз» Василий Жернаков.

На угодьях северного предприятия «Улгэн», где занимаются выращиванием оленей, за год смогли ликвидировать всего двух волков. Маститые охотники уходят на пенсию, молодежь не перенимает навыки борьбы со зверем. К тому же денег на премии в бюджете нет.

«У нас территории не позволяют вести эффективный вид деятельности, как, допустим, в Мазановском районе, в Архаринском. У нас высокогорье. На ноге волка не догонишь, «Бураны» тут не везде пройдут», — говорит и.о руководителя ГУП Амурской области «Улгэн» Денис Шипков.

В управлении по охране животного мира говорят: в давние времена северяне добывали волков, невзирая на отсутствие современной техники, не ожидая вознаграждения. Так защищали стадо — один из самых серьезных источников заработка. Между тем апрель — время отела, когда взрослым животным с детенышами передвигаться будет гораздо сложнее. Не исключено, что многие могут стать жертвами неукрощенного волчьего аппетита и в этот раз.

Анна Босенко