Какие же главные события, кроме конечно чрезвычайных ситуаций и криминальных историй нам запомнились в прошлом 2010 году. Безусловно, для нашей страны, это был год 65-летия великой Победы над фашистской Германией, дата капитуляции которой широко отмечалась не только нами, но и нашими союзниками, участвовавшими в той страшной бойне. Но это был год не только Победы над фашистской Германией, но и год 65-летия окончания Второй мировой войны, закончившейся Победой над милитаристской Японией.

Знаменательно то, что, наконец-то это было признано сегодняшним руководством России, установившим, что 2 сентября отныне является знаменательной датой, как день окончания Второй мировой войны. Правда, для значительной части населения России, особенно молодежи, так и остается неясным, почему именно 2 сентября, если День Победы мы отмечаем 9 мая, и что же было в перерыве между этими датами, и вообще, кто же тогда с кем воевал и кто, кого победил? Казалось бы, на первый взгляд эти вопросы, и ответы на них, не заслуживают особого внимания. Ну, если тебе интересно, — возьми соответствующую литературу, исторические данные, да и удовлетвори своё любопытство. Однако, это не так, более того, — далеко не так. Из текста Федерального Закона о втором сентября, как дне окончания Второй мировой войны, видимо случайно, а возможно и нет, выпала на первый взгляд незначительная приписка: «…и Победы над милитаристской Японией».

В этом месте необходимо сделать небольшое пояснение. День Победы над милитаристской Японией у нас отмечался вплоть до 1990 года, а, начиная с 1993 года, руководству страны было предложено более 15 вариантов включения этой даты в перечень знаменательных дат. Более того, еще в 1993 году Б.Н.Ельцин в принципе с этим согласился, внеся лишь одно замечание, — отмечать этот день не 3 сентября, как предлагалось, а 2 сентября, т.е. в день подписание Японией акта о капитуляции.

Читатель может высказать свое мнение, — ну, и что, подумаешь, ведь справедливость все равно наконец-то восторжествовала, и день второго сентября вошел в историю России. Но это, если не вникать в суть дела. Есть люди, для которых это принципиально, прежде всего, это касается японских политиков.

И опять вернемся в истекший год. Японская сторона внимательно отслеживает наше поведение на политической арене. Достаточно вспомнить демарши японского парламента, который единогласно проголосовал за возврат Японии, так называемых «северных территорий», или заявление премьер-министра Японии после поездки на Курильские острова Д.А. Медведева. А поводом к этому, как раз и служит наша недосказанность в законодательном определении итогов Второй мировой войны. Поясню это на основе личных воспоминаний. Неоднократно бывая в недалеком прошлом в Японии и встречаясь с высокопоставленными политическими деятелями, которые не могли не затрагивать и территориальных претензий к нашей стране, зачастую приходилось от них слышать свою оценку событий – «это не Япония нарушила пакт о нейтралитете, подписанный в 1941 году, а СССР, вероломно напав на Японию до истечения срока договора. Раз так, значит, СССР – агрессор, и в соответствие с международным правом, все территории, которые отошли к СССР, незаконно аннексированы, и подлежат возврату». Более того, некоторые из японских чиновников прямо заявляют, что скоро поставят этот вопрос в ООН.

А теперь самое время разобраться, откуда такая уверенность если не наглость, ведь у людей такого ранга, за азиатским прищуром глаз, явно просматривается хитринка, из которой следует, уж кто-кто, а уж им то все известно. Наверняка им известно и то, что по предложениям Трумена, которые были отвергнуты Сталиным, после разгрома Японии, она практически должна была исчезнуть с лица Земли, поделенная между США, Англией, СССР и Китаем. Кстати Советскому Союзу при этом отводились северные земли Японии, включая не только Курилы, но и Хоккайдо.

Причина видимо кроется в том, что в те годы заокеанскому «старшему брату» удалось так запугать японскую новую элиту коммунизмом, который грозит с Севера, что они даже простили ему атомные бомбардировки городов, хотя любому здравомыслящему человеку ясно, что на войне оружие применяется, прежде всего, против войск, а не против мирных граждан. Впрочем, подобная стратегия экспансии со стороны США, как в те годы, так и сейчас, не новость (взгромоздится на шею, да еще, чтобы это считалось за благо и оплачивалось) — достаточно вспомнить Ирак, Грузию, Польшу и др. страны.

С той поры прошло уже более 60 лет. А что же изменилось во внешней политике Японии, особенно по отношению к северному соседу? К сожалению, принципиально, — ни чего, невзирая на то, что с Севера уже давно не дует ветром коммунизма. Всё та же заезженная пластинка о северных территориях, все те же оглядки и надежды на «старшего заокеанского брата», кстати, который неоднократно, в своем стиле «подставлял» Японию.

Еще несколько десятилетий назад, при анализе экономических процессов происходящих в Северо — Восточной Азии, широко использовалась теория летящих клином гусей, где ведущая роль (вожака стаи) отводилась Японии, за которой должны следовать другие страны. И это действительно было так, экономика Японии развивалась стремительными темпами, такими, что в одно прекрасное время это настолько обеспокоило США, что пришлось этот «пыл» приглушить, придавив национальную валюту (иену) в пользу доллара. Справедливости ради необходимо констатировать, что Япония накопила значительный инвестиционный потенциал, который мог бы с успехом быть инвестирован в соседние страны, и, прежде всего в Российский Дальний Восток.

Прискорбно, но этого не происходит. А причина всё в том же пресловутом, уже замшелом от времени, политическом курсе политиков Японии. В подтверждение приведем несколько примеров.

В 1975 году между СССР и Японией было подписано межправительственное соглашение об освоении нефтяных и газовых месторождений Сибири. Суть его заключалась в том, что эти энергоресурсы будут поставляться на Тихоокеанское побережье России, с последующей передачей, прежде всего Японии. Советская сторона, следуя соглашению начала усиленное освоение ресурсов в Сибири, построила мощную нефтепроводную систему, доведя её до Иркутской области. Япония же в одностороннем порядке из соглашения вышла, тем самым, посадив себя на «голодный паек» и необходимость импорта нефтяных энергоресурсов из-за океана, покупая их, прежде всего у крупных нефтяных компаний с участием в основном, американского капитала. Советский Союз после этого вынужден был пересмотреть свою стратегию развития нефтяной отрасли, и перенаправить основные потоки энергоносителей в Западную Европу.

Пример второй. В 80-х годах, уже прошлого столетия, СССР и Япония договорились о совместном проведении геологоразведочных работ на шельфе о. Сахалин. При этом при обнаружении рентабельных запасов углеводородного сырья, Япония получала эксклюзивное право на их разработку. В те годы Япония испытывала острую нехватку, прежде всего в газообразном топливе, и планировала строительство газопровода для использования природного газа Сахалина. В результате разработкой месторождений на шельфе Сахалина в настоящее время занимаются международные консорциумы с преимущественным участием американского и британского капиталов. Японский капитал занимает лишь 12,5%. Кроме того, Япония, упустив в своё время возможности по строительству газопровода, вынуждена завозить сжиженный газ, который на порядок дороже природного.

Наконец, уже в новейшее время, на высоком правительственном уровне было провозглашено, что Япония вложит не менее 80 млрд. долларов США в освоение сибирских месторождений нефти и газа, в том числе и в строительство транснациональной трубопроводной системы на побережье Тихого океана. К сожалению, приходится констатировать, по русской пословице: «Япония опять наступила на те же грабли», инициативу перехватил Китай, который имеет огромный потребительский рынок нефтепродуктов.

Выше приведены примеры экономического сотрудничества по глобальным проектам, реализация которых без заключения межправительственных соглашений невозможна. Именно поэтому, на наш взгляд японскому правительству следует по новому взглянуть на реалии сегодняшнего дня при заключении таковых соглашений.

Справедливости ради необходимо отметить, что, невзирая на все «нестыковки» в законодательствах наших стран, бюрократические и информационные проблемы, малый и средний бизнес Японии, на свой страх и риск, не оглядываясь на политическую «возню» вокруг северных территорий и на заокеанского «старшего брата», все же выходит на Дальний Восток России. К сожалению, его доля пока незначительна и не играет решающей роли в экономическом развитии Дальнего Востока России. Так за истекшие десять лет в накопленных иностранных инвестициях доля Японии едва превысила 10%. «Подсобить» бы ему со стороны японского правительства, как например это сделал Китай, заключив с Россией соглашение о программе совместного освоения природных ресурсов Дальнего Востока.

Однако хватит ли мужества у современной политической элиты Японии на корректировку своего закостенелого курса — вот в чем вопрос.

Евгений Галичанин, профессор ДВАГС
«Приамурские ведомости»