Именно такую оценку даёт сложившейся в настоящее время ситуации в оленеводстве Карагинского муниципального района Камчатского края экс-депутат Думы Корякского округа Алексей Апполон, возглавлявший с 2004 по 2007 годы комитет по вопросам коренных малочисленных народов Севера (КМНС).

«Я могу назвать приблизительно данные поголовья оленей, которое насчитывалось на момент распада оленесовхоза «Карагинский». Тогда все олени, находящиеся в собственности этого крупного сельхозпредприятия, были поделены на три части – рассказывает Алексей Апполон, – в совхозе осталось 7 000 голов животных, в сельхозартели «Дружба» – 5 300 голов и в хозяйстве «Шаманка» – 2 500 голов.

В середине 80-х годов в совхозе «Карагинский» насчитывалось до 25 000 оленей. Во времена расцвета карагинского оленеводства совхозные табуны выпасались на тундрах в бассейнах рек Дранка, Макарьевск, Карага, и дальше на север до границ с Пенжинским и Олюторским районами Камчатки. Забой проводили в двух забойных пунктах в Оссоре и в Ильпыре. Забивали ежегодно до 5 000 голов.

Сегодня на тундровых просторах нашего района выпасается около 3 000 оленей. Проблем нехватки свободных пастбищ нет как таковых, но поголовье оленей продолжается стремительно сокращаться. В магазинах в продаже оленины нет. А на «чёрном» рынке в Оссоре килограмм оленины стоит 380 рублей. За последнее десятилетие выросло поколение детей, которые не знают вкуса оленины».

Как считает Алексей Апполон, ответить на вопрос в чём причина сокращения оленепоголовья однозначно нельзя. Здесь много составляющих. Первая в том, что у хозяйств сегодня нет денег на аренду вертолётов для отстрела волков, которые наносят существенный урон оленеводству. Отколовшиеся во время пурги или травежа табунов волками косяки оленей становятся лёгкой добычей браконьеров.

Оленеводство весьма затратная отрасль сельского хозяйства. Тех субсидий, которые выделяются на поддержку оленеводства, как считает Алексей Апполон, недостаточно. Существенную поддержку той же артели «Дружба» могли бы дать доходы от реализации рыбы промыслом и переработкой, которой занималось это хозяйство. В результате проведённых конкурсов по закреплению рыбопромысловых участков это предприятие лишилось возможности на долгие годы заниматься выловом лосося.

«Белое безмолвие» – таким будет представляться в скором будущем огромная территория тундры, если районные власти не примут экстренных мер по спасению карагинского оленеводства.

Между тем, в середине 1940-х годов поголовье оленей на острове Карагинском насчитывало до четырёх тысяч, напоминает Информационный центр «Лач» прайцентра Оссора. Только на острове! И это в то время, когда страна только начала восстанавливать своё хозяйство после самой страшной из войн в истории человечества. В то время не было спутниковых телефонов, снегоходов, вездеходов и вертолётов. Но была ответственность должностных лиц и рядовых оленеводов перед законом за порученное дело, отмечает координатор информационной сети коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока России Ирина Курилова (www.raipon.info). Сегодня, к сожалению, многочисленные рапорты и отчёты в краевой центр затмевают ту реальную печальную картину, которая сложилась в карагинском оленеводстве.