История вокруг смертника, взорвавшего аэропорт «Домодедово», складывается все интереснее. От террориста, якобы служившего в Приморье, уже отреклись и сухопутные войска, и Тихоокеанский флот, и даже госпиталь, где ему вроде как делали операцию. А был ли вообще мальчик? И насколько большую роль в жизни Евлоева сыграла служба в Приморском крае? — на эти вопросы попыталась ответить «Комсомольская правда» .

Служил, но в списках не значится

— Вот хоть режьте, не можем ни опровергнуть, ни подтвердить информацию о том, что Евлоев проходил службу в крае, — рассказали нам в штабе ТОФ. – У него оказалось огромное число однофамильцев, а у нас нет ни полномочий, ни времени, ни необходимости искать именно его в списках всех воинских частей ТОФ.

В принципе, это и бесполезно: Магомеда призвали служить в российскую армию из Ингушетии два года назад — в октябре 2009. Эшелоном его и других срочников доставили во Владивосток. Здесь он попал в учебную роту 165-го полка морской пехоты. «Зеленые» призывники проходили курс молодого бойца: в основном занимались хозработами. В сущности, проходили тот же стройбат: копали ямы и строили заборы, огневой подготовки при этом — минимум.

— Евлоев? Да Бог его знает, может, и был такой, — пожимает плечами офицер Дмитрий Колычихин, служивший в той роте. — Взвод был смешанный – парни из Ингушетии, Дагестана, России, разве запомнишь всех. Никаких происшествий не было, все спокойно проходило.

Через три недели «учебки» Евлоев принял присягу, и его отправили в поселок Смоляниново в береговой ракетный полк.

Но туда он добраться не успел – накануне слег с гайморитом, его даже пришлось оперировать. Вот только, где лечили срочника, оказалось найти нелегко. Мы попробовали отыскать историю болезни Евлоева в главном госпитале ТОФ – ведь если у солдата была серьезная болезнь, оперировать его должны были именно здесь.

— Не было такого, — настаивает заведующий ЛОР-отделением госпиталя. – Ну хотите, еще раз поищем. Смотрите: последний Евлоев находился на лечении в 2006 году, да и то имена не совпадают. База у нас систематизирована, ошибки быть не может.

Правда, люди, близкие к силовым структурам, настаивают, что Магомед-таки лежал в госпитале.

— Скорее всего, Евлоев просто не был приписан ни к какой части, поэтому в электронные списки не попал, — считает бывший контрразведчик Николай Марковцев. – В бумажных архивах и могла сохраниться его карточка, но ее, скорее всего, уже изъяли и приобщили к уголовному делу.

Комиссовали по блату?

В итоге в батальон в Смоляниново Евлоев прибыл только спустя три недели. К этому моменту все новички уже перезнакомились и влились в взвод. Магомед же остался вроде как чужим среди своих. Нам удалось разыскать офицера, служившего в 2009 году в том же полку.

— Он тихий такой был, толком даже его не помню, — не был оригинален в рассказе и он. – Если бы не пришел запрос из Москвы, и не сопоставил бы, что смертник из «Домодедово» и мой срочник – один и тот же человек. Да и времени уже прошло довольно много. Только после того, как Евлоевым стали усиленно интересоваться, мы разыскали его в списке.

Но не сохранилась даже его учетная карточка, ее отправили в Ингушетию после того, как срочника комиссовали. А личное дело приобщили к уголовному.

В принципе, такая «незаметность» Магомеда Евлоева неудивительна: в батальоне он отслужил меньше месяца. Через несколько недель он получил письмо с родины о том, что его отец тяжело болен. Командование части без проблем разрешило отпуск. Из Ингушетии Евлоев уже не вернулся: в часть сообщили, что матрос прошел военно-врачебную комиссию на месте. Причем, по сведениям из неофициальных источников, в госпитале где-то под Сочи. Это удивило военных, но они закрыли на это глаза.

— Такое возможно, хотя здесь речь может идти о том, что прошел комиссию он все же незаконно, — считает Олег Коробеев, 25 лет прослуживший военным комиссаром. – Обычно срочник попадает на военно-врачебную комиссию (ВВК), если с ним на родине случается какое-нибудь ЧП: машина, например, сбила. Потенциально Евлоев мог просто прийти в госпиталь и пожаловаться на какую-нибудь болячку. А вот, как именно уже матрос проходил комиссию и насколько объективны были ее результаты, вопрос другой. В часть просто приходят ее результаты. А если в документах было написано, что солдат к службе не годен, то у офицеров не было повода перепроверять информацию – они просто отправили документы в Ингушетию.

Получается, в Приморье Магомед Евлоев прослужил только два с половиной месяца, один из них практически полностью провел в больнице. Мог ли за это время 18-летний пацан набраться опыта, который пригодился бы ему уже позже, для совершения теракта? Найти офицеров и сослуживцев Евлоева практически нереально – к 2010 году большинство дембелей разъехались в разные уголки России. Отцы-командиры тоже многие уже покинули Приморье – в 2010 году обе (!) части, где служил будущий смертник, расформировали.

— Ой, ну только не надо это связывать с Евлоевым, — морщится Коробеев. – Здесь стоит сказать «спасибо» военной реформе.

Даже в ФСБ нам признались, что информацию они собирают по крупицам. Те, кого из сослуживцев удалось найти, опять же ничего конкретного рассказать о срочнике не могут: слишком мало служил, ничем не выделялся – вот такой выдают стандартный набор фраз.

— По нашим данным, с ваххабитами Евлоев связался на Родине, уже после того, как вернулся из Приморья. Почему тихий мальчик вдруг стал террористом? Сказать не можем, выяснять это уже не наша задача, а наших коллег в столице, — сказали нам в штабе ФСБ. Источник: Газета «Комсомольская правда»