Как сообщает информационное агентство Primorye.24, Японское море — как решето, а точнее, как зона «свободного» предпринимательства. Причем, «свободного» только для тех, кто занимается нелегальным промыслом. Эта свобода от всего — от официальной регистрации компаний, от легального наделения квотами, от выплаты налогов и отчислений в бюджет. Эдакий местный «Клондайк», где вместо слитков с золотом есть трюмы, наполненные крабом, ежом, креветками, гребешком и прочими «дарами моря», передает ДВ-РОСС.

Все на виду

Печально, но ежедневно во Владивостоке реализуется десятки тонн нелегальной рыбы ценных видов и морепродуктов. В городе часто можно встретить объявления «продам трепанг на меду», в то время, как этот ценный вид вовсе запрещен к изъятию. А в Интернете можно без проблем заказать доставку на дом камчатского краба (причем, любых размеров!), медведку, лов которых также запрещен. Учитывая, что сегодня деятельность рыбаков контролируют десятки различных структур и ведомств, от ветеринаров до пограничников, вопрос — почему браконьеры «разгулялись»? — невольно начинает тревожить рядовых граждан. Другой вопрос — почему это не беспокоит те самые десятки контролирующих структур и ведомств? Почему деятельность, направленная на предупреждение, выявление, пресечение браконьерства и охрану водных биоресурсов, результата не приносит.

Ответ на последний вопрос очевиден. Если природные богатства расхищаются, значит, это кому-то выгодно. Поймать браконьера на рынке сложно, если товар вывезли из порта — на него, скорее всего, уже «сделали» документы (стоимость бумажек нынче невысока). Вот поймать за руку в море — вполне реально. Тем более, что технические средства, которыми нынче укомплектованы приморские пограничники (флот, вертолеты, современные навигаторы и прочее), — позволяют вполне эффективно охранять вверенный ресурс. Однако приморские прилавки не пустеют и пополняются преимущественно за счет продукции нелегальных промыслов. Во Владивостоке по серым схемам реализуется более 60% всей рыбо- и морепродукции. За примерами далеко ходить не надо.

Вот, например, лежит на прилавке креветка шримс-медвежонок. Его никто не имеет права ловить официально — квоты в Дальневосточном бассейне на этого членистоногого нет. То же касается и краба камчатского, и трепанга. Но в море «нелегалов» поймать почему-то не удалось… Впрочем, даже если партия нелегальной рыбы задержана и уже точно установлен факт незаконной добычи, то продукция подлежит уничтожению. Однако это никто не контролирует. Так что эта рыба и морепродукты в дальнейшем опять могут попасть (и попадают!) на прилавки. Как недавно произошло с гребешком.

Попались с гребешком

Накануне Дня пограничника специалисты Россельхознадзора, Приморской межрайонной природоохранной прокуратуры и УБЭПа провели во Владивостоке совместную операцию по пресечению незаконного хранения и реализации рыбопродукции. Проверке подверглась территория оптово-розничной базы, которая принадлежит ЗАО «Компания Норд-Ост».

В результате были обнаружены 3 779 кг рыбо- и морепродукции, которая хранилась в рефконтейнерах и машине, принадлежащих ИП С. Грибовской. Из 1007 кг упакованного в мешки гребешка было обнаружено четыре мешка (80 кг) с бирками, которые указывали на то, что эта продукция ранее являлась вещественным доказательством по уголовному делу, которое ведет Пограничное управление ФСБ по Приморскому краю. Причем специалисты в голос утверждают, что и остальной обнаруженной гребешок — тоже вещдок пограничников, который, просто успели перепаковать.

Получилось, что год назад партию гребешка (10 тыс. тонн) арестовали специалисты Россельхознадзора — она не соответствовала веттребованиям и была небезопасна. Затем эту продукцию «переизъяли» уже пограничники как вещдок по делу о незаконной добыче биоресурсов. Изъяли и вывезли в неизвестном направлении. По закону они должны были ее уничтожить (таково было решение суда), однако, как выяснилось позднее, этот гребешок вновь попал в свободную продажу. И это, скорее всего, не единичный случай, когда должностные лица службы, которая, по идее, должна охранять ресурс, идут на сговор и подлог документов с владельцами незаконной продукции. Например, в августе 2006 года должностные лица Пограничного управления по аналогичной схеме «отработали» изъятие 63 370 кг мороженого гребешка, обнаруженного в незаконном обороте совместно с сотрудниками милиции на территории холодильника, принадлежащего ООО «Аква-Холод» (Владивосток).

Миллионы мимо бюджета

Но это все мелочи по сравнению с потоком нелегальной валютоемкой продукции на рынки стран АТР. Из сравнительного анализа данных таможенных органов России и Японии, опубликованных на официальном сайте ФТС, следует, что из России в 2010 году было вывезено в 2,5 раза больше морепродуктов, чем заявлено в официальных декларациях. Ущерб составил порядка $800 млн. Такая же ситуация складывается и с экспортом морепродуктов в Корею. В 2009 году таможенная служба Кореи зафиксировала лишь 63,5% физического объема экспорта от соответствующих показателей по отчету ФТС России. В 2010 году «разница» еще больше — 66,8% от данных ФТС России.

Очевидно, что совершение такого рода преступных действий — по организации незаконного промысла биоресурсов, их погрузке и транспортировке в страны АТР, подготовка поддельных таможенных документов, контрабандное перемещение товаров через таможенную границу РФ, реализация товара на азиатских рынках — возможно лишь устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения преступления. Попросту говоря — организованной преступной группировкой. Не менее очевидно, что в подобные сообщества входят представители каждого звена преступной цепочки — и рыбаки, которые ловят и перевозят биоресурсы, и пограничники, которые их «покрывают».

Как происходит легализация незаконного ресурса? Судно у берегов Приморья или Сахалина забивается крабом или ежом. У пограничников есть дня три, чтобы проверить законно или нет, они его добывают. Современные средства технического контроля позволяют это делать без проблем. Они могут вести судно от порта до района промысла. Об этом говорили два месяца назад на совещании у полпреда Виктора Ишаева, где обсуждалась проблема охраны биоресурсов. Причем, представители пограничной службы не смогли объяснить, как так получается, что поток нелегальной продукции все время увеличивается.

Но вернемся к схеме легализации. Добытая продукция вывозится, как правило, в Японию. Там оформляются документы — но говорят, что документы уже оформлены, пока суда еще находятся в российских водах. Да и соглашения с Японией о промысле пока нет. Отсюда вывод: задерживать нужно, пока браконьеры в российских водах.

И ведь раньше задерживали, причем довольно часто. Один бывший контр-адмирал, работающий в системе, рассказывал, как лично он «затормозил» процессор с 60 тоннами краба на борту. Не просто «затормозил», но и оформил. Причем, по его словам, чемодан для проверяющих скромно лежал в каюте капитана. Но ушел в отставку этот военный, и одна из причин отставки — это система, в которой он почему-то не захотел работать. Но он сказал, что пресечь каналы можно, особенно если в этом помогают сами рыбаки.

А у них такая заинтересованность есть. Вот примеры — 2006 год, промысловики ежа объявляют мораторий на добычу ресурса. Все компании, работающие на этом ресурсе, уведомляют пограничников, что в море останутся только браконьеры. Межведомственная группа при Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморского края предлагает суда для того, чтобы патрулировать прибрежную зону. Акция провалилась. Порт Отару забит ежом, добытым нелегальным судами с Сахалина и подзоны Приморского края. Общее количество ежа, добытого в срок моратория, было более 200 тонн.

2011 год: все суда, имеющие квоты на промысел краба стригуна в подзоне Приморского края, объявляют о временном прекращении промысла. Причем, одна из причин остановки промысла — претензии пограничников к трактовке правил рыболовства. На стороне рыбаков руководство Росрыболовства, ТИНРО-Центр, администрация Приморского края. Но пока стороны разбираются, насколько обосновано «особое» мнение пограничников, суда легальных пользователей крабового ресурса стоят. Официальные данные из порта Донхе — 300 тонн завезенного краба. То, есть небольшая браконьерская флотилия успешно работала, пока держатели ресурса остановили промысел.

В конце апреля 2011 г. руководитель морского заповедника Андрей Малютин на совместном совещании с пограничниками выражает недоумение, почему у него на территории спокойно работают браконьеры. По его мнению, приморские пограничники не всегда оперативно реагируют на просьбы о помощи в борьбе с браконьерами. Андрей Малютин напомнил случай, когда он лично задержал баркас с 13 гражданами КНДР на борту. Он сразу же вызвал пограничный катер, чтобы нарушителей границы и природоохранного законодательства забрали пограничники. Однако ждать прибытия пограничников ему пришлось «ровно 24 часа». Некоторая нерасторопность погранслужбы, на его взгляд, является одной из причин засилья браконьеров в заповеднике. При этом, по словам директора заповедника, гоняться за браконьерами на лодках — бессмысленное занятие.

«Догоняем эту лодку на скорости 50-60 км/ч. Что делать дальше? Применять оружие нельзя. Нам остается только сопровождать их до границы района, где наши полномочия заканчиваются», — посетовал Андрей Малютин. По мнению директора заповедника, достаточно эффективным способом борьбы станет ликвидация прибрежных баз браконьеров.

«Мы знаем, где эти базы находятся, но не можем их разогнать. Нам нужна помощь пограничной службы. Мы можем предоставить всю необходимую информацию о месторасположении баз браконьеров», — отметил Андрей Малютин.

Реальную заинтересованность не смогли увидеть и представители ассоциации «Далькреветка», которые несколько лет назад пытались совместными усилиями объявить войну браконьерам, ведущим незаконный промысел креветки. Кампания была шумной, но безрезультатной. «Одна из причин, почему ассоциация перестала функционировать, — это невозможность пресечь браконьерский промысел. Когда ее создавали, были уверены, что совместными с пограничной службой усилиями вопрос решим. Но эти цели не были достигнуты, так как браконьеры почему-то были всегда «неуловимы». Продукция нелегального промысла приходила на рынок, но тех, кто ее добывал, задержать не удалось», — прокомментировал один из руководителей компании, ранее входившей в «Далькреветку».

В сводках приморского пограничного управления много говориться о достижениях в борьбе с браконьерством, однако, факты остаются фактами. Пока погрануправление в этой борьбе победителем не выглядит. Один скандал с гребешком чего стоит. Это даже не пятно на мундире, а нечто большее. Может быть, пора как-то менять стратегию своих действий, дать решительный бой «теневикам», хозяйствующим в море?

Что будет дальше? Сейчас активно идет ежовая путина. Пока «ежевики» предпочитают молчать о своих проблемах, но как только их рынок «качнется», наверное, и они начнут предоставлять данные японских портов. И вряд ли они будут оптимистичными! Как утверждают эксперты, «беспредел» (а то, что происходит с охраной морских ресурсов по-другому и назвать не получается) идет от безнаказанности. Стражи границы стараются, как могут — проверяют легальных рыбаков «от и до» и ратуют за все новые и новые ужесточения порядков. Вот обязали завозить продукцию и декларировать ее в российских портах. Вот, «слишком» внимательно прочитав закон, потребовали разгружать даже живой товар (легальный!!!) на берег — для пересчета (тем самым, к слову сказать, его уничтожая). Вот решили давать 7 лет тюрьмы капитанам, которые пойманы на браконьерстве. Только, возможно, стоит задуматься и вводить не менее страстные проверки и наказания для самих стражей порядка? Возможно, если появится страх перед наказанием, появится и порядок, пишет Primorye.24.