Для морских институтов Дальневосточного отделения РАН экспедиции – это основа работы. Однако в этом году многие рейсы сорвались из-за нехватки судов. «В живых» осталось всего три, и им уже по 40 лет, передает ДВ — РОСС.

Одно судно стоит в доке и выйдет в самый разгар короткого экспедиционного сезона – в оставшиеся месяцы на нём уже, скорее всего, никто никуда не пойдёт. Второе – требует ремонта, а третье – собираются подарить Вьетнаму. Остальные стоят списанными в Золотом Роге. А сроки строительства современных многофункциональных научно-исследовательских судов, на которые государство выделило более 27 млрд рублей, из-за санкций переносятся на неопределённый срок.

Для обслуживания исследовательских судов, ремонта старых, строительства новых, организации и сопровождения экспедиций учёных Дальневосточного отделения Российской академии наук существует Национальный оператор научно-исследовательского флота (НацОНИФ). Основные его заказчики – это Тихоокеанский океанологический институт им. В. И. Ильичёва (ТОИ ДВО РАН), Национальный научный центр морской биологии им. А. В. Жирмунского (ННЦМБ ДВО РАН) и Тихоокеанский институт биоорганической химии (ТИБОХ ДВО РАН). Финансирует аренду судов для экспедиций Министерство образования и науки – каждый судодень обходится в 1-1,3 млн рублей. Расходы по погрузке-разгрузке оборудования, обслуживание учёных на борту, их питание и связь берут на себя институты.

Однако научно-исследовательский флот порядком устарел – самому молодому судну сейчас 37 лет, самому старому – 48. Михаил Данченков, океанограф, кандидат географических наук Дальневосточного регионального научно-исследовательского гидрометеорологического института (ДВНИГМИ) так описывал ситуацию с научно-исследовательским флотом в России.

«Нормативный срок, после которого исследовательское судно обязательно подлежало списанию, в СССР определён не был. Усреднённый возраст списания судов в «жирные годы» составлял 20-25 лет. Если считать старыми суда возрастом более 25 лет, то уже в 2015 году таковыми были 65% исследовательских судов <...> Условия для обновления исследовательского флота должно создавать государство. В РФ он и не обновлялся с 1991 года. В настоящее время в стране нет программы восстановления исследовательского флота. Советский исследовательский флот устарел и умирает».

НацОНИФ как отдельный орган, обеспечивающий экспедиции учёных, начал свою деятельность в 1973 году с 14 судов. В 1980-х годах на балансе организации числилось больше 20 НИС. Сейчас же, по информации самого оператора, их всего семь, а по факту – три, и одно из них уже второй год на ремонте.

«На балансе НацОНИФ стоит семь судов. В настоящее время «Профессор Богоров», «Луговое», «Академик Александр Несмеянов», рейдовый лоцманский катер «Ларга» выведены из эксплуатации, ждут списания и утилизации. Два судна находятся в научных океанографической и геофизической экспедициях: «Академик Опарин» и «Профессор Гагаринский». Они в рабочем, удовлетворительном состоянии. Постоянно на судах проводится ежегодный ремонт. В текущем году особое внимание будет уделено НИС «Академик Опарин». С сентября 2022 года проводится капитальный ремонт и модернизация НИС «Академик М. А. Лаврентьев». Выход из капитального ремонта и окончание модернизации запланированы на июль 2024 года», – говорится в официальном письме редакции Новостей VL.ru, подписанном и. о. директора НацОНИФ Михаилом Жеребцовым.

Оставшиеся суда не закрывают потребности всех институтов. «Профессор Гагаринский» из-за маленьких размеров подходит не под все исследования и используется в основном ТОИ. Для «Опарина» в этом году наступает очередь ремонта. А экспедиции на «Лаврентьеве», который по графику должен выйти из дока уже в этом месяце, учёные планируют теперь только на следующий год.

«Гагаринский» слишком мал для подводного аппарата и глубоководных тралений. И «Опарин» не может быть носителем нашего глубоководного подводного аппарата. Исследования пока остановились. Мы отправляли заявку на «Лаврентьева» на этот год, отправляем и на следующий год в надежде, что он выйдет из ремонта. Пока эти экспедиции отменяются. «Лаврентьев» – единственное судно, с которого мы можем работать с нашим глубоководным аппаратом», – рассказал Вячеслав Одинцов, руководитель Службы обеспечения экспедиционных исследований ННЦМБ ДВО РАН.

Кроме того, по итогам переговоров президента России и генсека ЦК КП Вьетнама, которые прошли две недели назад, было решено передать «Профессора Гагаринского» Вьетнаму. Для ТОИ – комплексного института, созданного специально для исследования окраинных морей (Японское, Охотское и Берингово) и Тихого океана, – потеря НИС «Профессор Гагаринский» станет весьма существенной.

«То, что отдают «Гагаринский», это провал научно-исследовательского флота. Это судно, хоть относительно небольшое, оно многоцелевое и с неограниченным районом плавания. Оно более маневренное, чем «Опарин», что хорошо для работы в трудных для навигации районах, например, в устье реки Амур. Сейчас у нас три судна, и этого крайне не хватает не только для международного уровня, но даже и для всероссийского. А «Гагаринский» уйдёт, и возможностей станет ещё на треть меньше», – отметил Павел Семкин, заведующий лабораторией гидрохимии ТОИ ДВО РАН.

Как необходим морским биологам 40-летний «Академик М. А. Лаврентьев», так важен для биохимиков «Академик Опарин». Но судну уже 39 лет, и его состояние, по словам учёных, плачевное.

«У него постоянно происходят поломки, даже в море. У нас был случай: пришли во Вьетнам, и сломалась система кондиционирования. Ребята задыхались. И экспериментальная работа хуже проходит, материал может просто пропасть. «Опарина», конечно же, пора ремонтировать. Но по-хорошему, сначала нужно найти ему альтернативу. НацОНИФ планирует каждый раз капитальный ремонт в зимний сезон, когда нет экспедиций, но в итоге просто латает дыры», – делится Олег Черников, заместитель директора по научной части ТИБОХ ДВО РАН.

Капитальный ремонт старым судам необходим, учёные терпеливо ждут, понимая, что иначе флота у них вовсе не будет, а следовательно, не будет и экспедиций. Насчёт качества модернизации иллюзий не питают: она позволит продолжать исследования на прежнем уровне, но не выведет на новый.

«На мой взгляд, цель модернизации – установить не новейшее оборудование, а хоть какое-то оборудование. Новое оборудование, которое сейчас закупается для «Лаврентьева», не даёт возможности работать на международном уровне. Оно не предназначено для развития методов исследования океана, оно позволяет работать на существующих методах, в рамках имеющихся задач, но не ставить новые задачи», – считает Павел Семкин, заведующий лабораторией гидрохимии ТОИ ДВО РАН.

Большие надежды учёные возлагают на выход двух новых многофункциональных научно-исследовательских судов – «Академик Виктор Ильичёв» и «Академик Александр Лисицын» – заложенных на судостроительном комплексе «Звезда» в Большом Камне в 2022 году. В зависимости от задач и направления исследований на них могут устанавливаться необходимые лаборатории-модули и даже запроектированы вертолётные площадки.

В этот проект государство вложило более 27 млрд рублей. Строительство планировалось завершить в течение трёх лет, однако сроки сдвигаются. На сегодняшний день готовность НИС «Академик Виктор Ильичёв» составляет всего 12%, а НИС «Академик Александр Лисицын» – 8,2%. По информации НацОНИФ, тому причина – в сложностях «при закупке необходимого судового и научного оборудования из-за введённых санкций».

«Работы по строительству судов ведутся с поправкой на санкционное давление», – подтвердил пресс-секретарь АО «Дальневосточный центр судостроения и судоремонта» Максим Ситников.

Невозможность проводить полноценные исследования вынуждает институты искать альтернативы. Так, ННЦМБ обсуждает вопрос аренды научно-исследовательского судна геологоразведочного холдинга АО «Росгеология», а ТОИ готовится вместе с ДВФУ выйти в море на судне гидрометеорологического института (ДВНИГМИ) – «Профессор Мультановский». Сложнее ТИБОХ – для биохимиков альтернативного «Академику Опарину» судна нет.

«Искать другие суда не так просто, это же научно-исследовательский флот, суда специально сделаны для экспедиционной работы, на борту есть химические и биологические лаборатории, лабораторная мебель – всё для правильных биологических и биохимических исследований. Поэтому другое судно не подойдёт. Я знаю, что другие организации участвуют в международных экспедициях, но у нас такого опыта нет. Сейчас «Опарин» – это наше всё», – говорит Олег Черников, заместитель директора по научной части ТИБОХ ДВО РАН.

Не благоволит исследованиям и короткий экспедиционный сезон на Дальнем Востоке – всего 2-2,5 месяца. За июль, август и начало сентября всем институтам нужно успеть сходить в море, поскольку осенью начинаются шторма, и забортные работы при такой погоде становятся невозможными. Чтобы провести хотя бы часть исследований, учёным приходится делить единственное судно – ждать своей очереди или идти в экспедицию вместе.

«Нам приходится устраивать совместные экспедиции. Мы чаще всего ходим с ННЦМБ, потому что у нас близкие тематики, интересны одни и те же районы. Но при этом мы себя ограничиваем в количестве экипажа. В этих условиях мы занимаемся заготовками материала, который обрабатываем на берегу. А если бы команда была побольше, то мы могли бы часть исследований проводить непосредственно на борту и возвращаться в институт уже с первичными данными, которые позволили бы форсировать исследовательский процесс», – объяснил Олег Черников, заместитель директора по научной части ТИБОХ ДВО РАН.

Зная, что строительство новых исследовательских судов – это трудоёмкий и дорогой проект, дальневосточные учёные скромно выражают одно пожелание: чтобы вовремя ремонтировали существующий флот и давали возможность институтам, не пересекаясь друг с другом, выполнять исследовательские работы в океане.

Источник — Новости VL.ru; фото — korabel.ru, fleetphoto.ru, ЦКБ «Лазурит»
Обсудить в Telegram