Средний класс в России ищут уже, по меньшей мере, два десятка лет. Впрочем, в историческом смысле это совсем не долго, если взять за точку отсчета известные слова Аристотеля, «придумавшего», по мнению некоторых экспертов, средний класс. Классик считал срединный слой опорой стабильности и порядка в обществе. С тех пор едва ли что-то изменилось в представлениях о его роли. Сегодня ему придают особое экономическое и социальное значение, видя в нем не только потенциально основного налогоплательщика, но и ту самую силу, которая воплотит мечту руководителей нашей страны о модернизации и инновационной экономике. Об этом передает ДВ-РОСС.

Впрочем, сегодня любые разговоры о среднем классе могут нести некоторую путаницу в понятиях, если заранее не договориться о критериях. Обращение к науке в этом смысле вовсе не гарантирует четкого и внятного определения границ явления. Российское общество, в отличие от западного, не так просто поддается стратификации, пишет «Дальневосточный капитал». Тот набор классических параметров, которым социологи обычно определяют классовую структуру общества на западе, – доход, собственность, образование, характер труда, объем власти, – в нашей российской действительности сокращается едва ли не до одного параметра – уровня доходов.

«Россия никогда не была классовым обществом, – говорит руководитель Центра социологических и маркетинговых исследований ВГУЭС Ольга Шестак. – После обвала советской государственной системы идеологическая трехчленная проекция «два класса плюс прослойка» перестала работать. В какой-то момент социальные группы перемешались, поменялись их стратификационные позиции, представители образованного класса оказались на дне, а образование перестало диктовать размер оплаты труда. В начале 90-х появляются первые попытки показать существующую стратификацию, но критерии так и не были до конца отработаны».

Несмотря на то, что эпоха «хаоса критериев» осталась в прошлом, сегодня по-прежнему остаются спорными многие вопросы о среднем классе. Даже о его численности в российском обществе оценки специалистов существенно разнятся. В России до сих пор не существует четкой единой методики определения его численности. Например, Минэкономразвития считает, что в России 22% населения составляют этот класс, относя к нему людей с доходами выше шести прожиточных минимумов, с автомобилем и жильем в собственности и возможностью частичной оплаты образования, здравоохранения, отдыха за границей. И кстати, министерство прогнозирует к 2020 году увеличение доли среднего класса в России до 37%, а к 2030 году – до 48%. Правда, произойдет это в случае перехода на инновационную модель развития экономики. Но сейчас доля производимой инновационной продукции во внутреннем региональном продукте Дальневосточного федерального округа (ДФО) занимает менее 1%.

Впрочем, прогнозы министерства на фоне других оценок выглядят довольно оптимистичными. Все-таки в стране с сырьевой экономикой средний класс – явление не только географически не повсеместное, но и не столь влиятельное. Его влияние на экономику региона, отмечают эксперты, даже в крупных городах, где он в основном и концентрируется, существенно ниже, чем, скажем, влияние цены на нефть и на другие ресурсы. А экономика Дальнего Востока, как известно, имеет четко выраженную минеральную и сырьевую направленность. В объеме отгруженных товаров и оказанных услуг в целом по ДФО доля добычи полезных ископаемых составляет 55%, а по отдельным регионам – еще больше.

Тем более если в рамках критерия для среднего класса поднять планку доходов, то его количество существенно сократится. Долю того слоя населения России, который можно хоть как-то соотнести с принятыми на Западе критериями среднего класса, независимые эксперты различных исследовательских центров оценивают в диапазоне от 7 до 16%. Напомним, что в западных странах средний класс составляет порядка 70-80% населения. Всемирный банк в качестве критерия среднего класса считает доход в $3500 на человека в месяц, а в США – доход от $2000 и более.

На Дальнем Востоке, очевидно, этот слой еще тоньше. В абсолютных цифрах доходы населения выглядят не так уж и плохо на фоне остальной России – ДФО занимает третье место среди федеральных округов по уровню зарплат, и доходы значительной части населения могут вполне соотноситься с критерием США и даже Всемирного банка. Но прожиточный минимум в регионах округа все ставит на свои места. На северных территориях этот показатель, пожалуй, самый высокий в стране, например, на Камчатке он составляет 13100 рублей, на Чукотке – 12000 рублей, а в Якутии – 10350 рублей. В то же время на юге округа прожиточный минимум заметно меньше. Например, самый низкий – в Приморском крае, он составляет там всего 7700 рублей, в Еврейской автономной области – 7880 рублей, и в Амурской области – 8360 рублей (данные Росстата за второй квартал 2012 года).

Наверное, нет больше округа, где была бы столь существенная разница показателя «прожиточный минимум» по регионам. И естественно, шесть прожиточных минимумов – это тоже совершенно разные суммы.

Кстати, если с нижней границей можно хоть как-то определиться, то понять, на каком уровне находится та планка доходов, которая отделит средний класс от практически закрытого высшего класса, вообще сложно. По некоторым оценкам, это ежемесячный доход в $5000 на человека. В этом отношении интересны данные Центра стратегических исследований страховой компании «Росгосстрах» – доход более чем в $30 тысяч на семью в 2010 году имели 11,5 млн домохозяйств России, 237 тысяч российских семей (0,5% населения) в прошлом году располагали доходом более $300 тыс. в год. Годовой доход, превышающий миллион долларов, в 2011 году имели 29 тысяч семей (менее 0,1% населения России). Причем география тут вполне предсказуема: в Москве и Санкт-Петербурге проживают 41% семей страны с доходом более $300 тысяч в год и более 50% семей – с доходом свыше миллиона долларов в год.

В современном российском обществе к среднему классу относят, как правило, весь средний бизнес и часть представителей малого бизнеса. Пополняют этот слой и люди науки: преподаватели вузов и ученые. Правда, доля этих профессионалов в этом слое невелика: в Приморском крае, например, насчитывается 4490 кандидатов наук и 922 доктора наук. Особенностью сегодняшнего общества является еще и тот факт, что значительная доля среднего класса занята на госпредприятиях. Социологи называют цифру 51%. В самой зависимости такого количества среднего класса от государства эксперты видят одно из основных его отличий от западного среднего класса.

«На мой взгляд, средний класс – это те, кто уверен в завтрашнем дне, в материальной составляющей своей жизни, достаточной, чтобы и духовные потребности удовлетворять, и иметь возможность достойного продолжения рода, – считает член Совета по развитию малого и среднего предпринимательства при правительстве Амурской области, председатель комиссии по экономике и развитию региона областной общественной палаты Борис Белобородов. – Полагаю, основной критерий принадлежности к среднему классу – наличие стабильного дохода, обеспечивающего, в первую очередь, владение собственным жильем, приобретенным или построенным за собственный счет или с использованием кредита со сроком возврата не более пяти лет.

С финансовой точки зрения это означает, что уровень душевого дохода после уплаты налогов в семье представителей среднего класса должен быть не менее 150-200 тыс. рублей на работающего члена семьи или не менее 100 тыс. на каждого члена семьи, включая неработающих. Такой доход должен не только обеспечивать достойный уровень повседневного потребления представителей среднего класса, работающих по найму, но и предполагать возможность постоянного накопления средств и/или их инвестирования. Для представителей среднего класса – предпринимателей – уровень доходов, обеспечивающий вышеуказанный объем душевого потребления, должен быть еще выше, учитывая необходимость развития бизнеса, то есть направления части полученных доходов сначала на расширенное воспроизводство бизнеса, а затем и на собственное потребление».

В общем, сама идея о том, что представитель среднего класса – это человек, сумевший заработать достаточно средств, чтобы приобрести собственное жилье, была высказана и в экспертном совете «Опоры России». Другие традиционные параметры, такие как, например, уровень заработной платы, образования, наличие возможности отдыхать на курортах, скорее относительны. Ведь только при условии решения жилищной проблемы можно говорить о качестве жизни.

«Говорить о том, что средний класс сформирован, наверное, еще рано, т.к. этот процесс продолжается, – считает директор консалтинговой компании «Богерия» в Хабаровске Людмила Попова. – Это видно по изменению уровня потребления: появления коттеджей и квартир площадью свыше 100-150 кв. м. Кроме того, наличие нескольких автомобилей в семье, возможность обучения детей за рубежом или в престижных российских вузах; частые поездки за рубеж с целью отдыха, лечения и т.д. – это тоже признаки образа жизни среднего класса».

Но проблема в том, что Дальний Восток стабильно занимает последнее место среди федеральных округов по уровню обеспеченности жильем. А это не только один из основных критериев качества жизни территории в целом, но и показатель возможности вхождения в средний класс новых слоев. Конкретные шаги по исправлению этой ситуации в регионах стали делать относительно недавно. Например, в Якутии, по словам Ирины Гамяниной, директора НП «Ассоциация предпринимателей Республики (Саха) Якутия», жилья строится очень много, дома растут как грибы и выбор большой. Но это жилье очень дорогое. «Мы здесь живем вовсе не в комфортных условиях, а при температуре «минус» 50 градусов зимой, и такая цена на жилье не очень понятна».

О необходимости строительства жилья, доступного по цене более широким слоям населения, стали говорить недавно. Но пока это только намерения. О результатах говорить рано.

«У нас сейчас в крае ожидается приход на рынок жилья южнокорейской строительной компании, готовой предложить цену за квадратный метр на уровне 36 тыс. рублей. А на рынке сейчас этот квадрат стоит 78 тыс. рублей, – рассказывает руководитель хабаровского регионального представительства «Опоры России» Сергей Мазунин. – Правительство Хабаровска обещало помочь им и налоговыми льготами и выделением площадок под строительство. Найти местного игрока на рынке, который мог бы освоить федеральные деньги по строительству жилья эконом-класса, местное правительство не может. Деньги есть – некому освоить. Тут, конечно, не последнюю роль играет политический фактор, конфликт старой и новой элит. Крупная строительная компания, державшая полрынка, отказалась строить экономжилье, уйдя исключительно в сегмент элитного жилья. А южнокорейские компании говорят, что если им дадут бесплатно землю, то они готовы выполнить эти заказы. А у нас в стоимости квадрата половина суммы – стоимость земли».

Если в России процесс формирования среднего класса идет, в общем-то, не так быстро, как могло бы быть при более благоприятных условиях для развития малого и среднего бизнеса, то на Дальнем Востоке он идет еще медленнее. Не лучшим образом сказывается отток населения из округа. По данным двух переписей, за период между 2002 и 2010 годом число жителей на Дальнем Востоке уменьшилось с 6,7 млн человек до 6,3 млн человек. Потери коснулись фактически всех регионов ДФО, кроме Якутии, где произошло увеличение численности населения за счет превышения миграционного прироста над естественной убылью. Наиболее значительное уменьшение численности жителей произошло в Магаданской области (14,1%) и Камчатском крае (10,2%).

Очевидно, этот процесс пока не удается остановить. По данным ВЦИОМа, проводившего опрос среди населения Дальнего Востока и Сибири в 2012 году, почти каждый четвертый студент планирует уехать из региона (17% – в другой город, 6% – в другую страну), и более трети жителей (39%) рассматривают возможность переезда.

Тем не менее, этот же опрос показал возможные пути решения проблемы – 70% студентов на новое место влекут карьерные перспективы, а 39% готовы изменить решение о переезде, если у них появится здесь перспектива приобретения собственного жилья.

«Я был в Санкт-Петербурге, – говорит Сергей Мазунин, – там цены на квартиры такие же, как во Владивостоке и Хабаровске, а уровень жизни гораздо лучше. Это один из главных факторов оттока населения. В Хабаровске безработица официально 0,4%, а работать некому».

Почти половина опрошенных студентов призналась, что создание и развитие нового национального социально значимого проекта на территории положительно скажется на их желании связать свое будущее с регионом. Подобные настроения и у остальных слоев населения. В случае старта здесь новой «стройки века» 43% планировавших переехать поменяют свое решение. И даже жители европейской части страны готовы ехать на Дальний Восток, если стартует подобный проект. Таковых оказалось среди опрошенных 37%, причем 17% готовы к переезду сразу.

Между прочим, отметим, что среди основных проблем региона респонденты назвали неадекватно завышенные цены, неудовлетворительное состояние жилого фонда и ЖКХ, наркоманию и пьянство, состояние дорог и ситуацию на дорогах. Тут уж как ни складывай прожиточный минимум, а с комфортными условиями для жизни застаревшие проблемы Дальнего Востока плохо соотносятся.

В то же время бизнес региона, по данным этого же опроса ВЦИОМ, несколько иначе оценивает роль мега-проектов для перспектив территории, полагая, что обеспечить стабильное развитие может только развитие частного бизнеса. А для этого нужны не мега-проекты, а создание самой бизнес-среды. Бурный рост среднего класса, по мнению экспертов, обеспечивает, прежде всего, инвестиционная привлекательность территории, страны. Инвесторов привлекает не масштаб, а условия, кроме того, такой проект сопряжен с высоким уровнем коррупционного риска.

В общем, все эксперты считают, отмечает ВЦИОМ, что участие государства в развитии региона должно носить стимулирующий характер, а не быть формой прямого вливания денег. Надо решить три основные задачи: энерготарифы, энергетика, инфраструктура. Потом, в дальнейшем, все разрешится в равной мере по всем отраслям.

«Мы удалены и находимся в сложных климатических условиях. Основная наша проблема – транспорт, доставка товаров и грузов, – говорит Ирина Гамянина. – В республике есть собственное производство, но большая часть товаров – все-таки импорт. Многие якутские предприниматели работают с Китаем, и доставка грузов к нам – это сложно и дорого. У нас 80% бизнеса сосредоточено в городе Якутске, в отдаленных улусах бизнес невозможен. Кроме того, есть и другие проблемы, известные всем регионам страны: административные барьеры, неразбериха с земельными вопросами. Финансовая поддержка малого и среднего бизнеса есть, и действуют соответствующие программы, но на обратной стороне – в плане нормативного обоснования административных барьеров – все, конечно, сложно».

Что касается мер государственной поддержки для привлечения инвесторов в Сибирь и на Дальний Восток, то наиболее эффективными опрошенные считают систему льгот на налогообложение (88%) и кредитование (75%).

И еще один фактор, который многое определяет и в инвестиционной привлекательности, и в условиях для развития бизнеса, – риск политический, т.е. тот риск, который связан с нестабильностью политической системы в регионе. «Нет у инвесторов ощущения, что есть какая-то долгосрочная политика (и региональная, и общефедеральная) развития страны в экономическом смысле и что внезависимости от смены правящей верхушки или, может быть, управленцев на местах в регионах эта экономическая политика будет преследоваться. Просто нет этой политики», – отметили респонденты.

Сергей Мизунин говорит о том, что территории вообще неоднородны в этом отношении. Центральные города в регионах притягивают большое количество предприятий малого и среднего бизнеса, но за пределами этих городов ситуация выглядит иначе. В каждом конкретном муниципалитете многое зависит от политики действующего мэра.

В этой ситуации смена власти может повлечь за собой любые непредвиденные последствия для бизнеса, как, например, это случилось на Камчатке с директором компании ООО «МИР» и АНО «Городской фонтан» Ольгой Жилонкиной, которая уже второй год судится с новой администрацией Петропавловска-Камчатского. От проекта, разработанного по контракту с прежней администрацией, за который предприниматель заплатила 10 млн руб., приступивший к управлению городом в 2011 году новый глава Петропавловска просто отказался, оставив предпринимателя с долгами. «Причем в диалогах с новым главой города с его стороны была только критика и никаких предложений, замечаний или просьб что-то поправить, а недавно глава Петропавловска А. Алексеев показал мне изображение нового проекта, которое, с небольшими изменениями, по сути, идентично моему проекту», – говорит Ольга.

При существенном потенциале территории условия для бизнеса на Дальнем Востоке всегда были менее удобными, чем в других округах. Но здесь сложился особый характер предпринимателей, которые в массе своей являются потомками людей, в свое время не побоявшихся неизведанной земли и преодолевших трудности освоения сложной, отдаленной от всех территории.

«Конечно, процесс зарабатывания денег в дальневосточном регионе во многом отличается от работы в западной части страны, где плотность населения, а значит и концентрация денег, выше, – говорит генеральный директор ООО «ТФМ» во Владивостоке Виталий Фомичев. – Уже набила оскомину констатация факта, что население в одной только Москве превышает все население нашего региона. Но с другой стороны, у нас вести бизнес именно поэтому интереснее: больше значения придается авторитетности, честности, открытости бизнесменов и компаний. Недобросовестной компании там затеряться проще – рынок сбыта больше. Но зато здесь приятнее работать, само дело становится значительнее, когда думаешь не только о получении прибыли, но и способе. А это, если хотите, улучшает карму. Здесь мы по-прежнему ведем бизнес «людьми», а не статистиками, ценами, дискаунтовыми манипуляциями. Часто говорят, что «чем дальше от столицы, тем люди душевнее» – это можно отнести и к дальневосточному бизнесу. И приятно отмечать тенденцию последних лет, что из региона, торгующего и живущего за счет услуг (в основном, перекупки), мы потихоньку стали превращаться в регион производящий. Это заметно и по нашим клиентам – раньше много товара перевозилось из Китая, Кореи по регионам страны, а сейчас мы частенько доставляем и российские грузы».

Собственно, эту специфику отмечают многие дальневосточные предприниматели, рисуя собственный «портрет». В этом портрете можно увидеть многое: и дальневосточный характер, и демографические проблемы, и стиль жизни в «суровых» условиях.

«Специфика формирования среднего класса в регионе состоит в том, что представителям этого класса приходится больше затрачивать усилий, чем в западных регионах, – говорит Людмила Попова. – Экономическая активность сосредоточена здесь, в первую очередь, в добывающих отраслях, отраслях, занятых строительством автомобильных, железных дорог, мостов, отраслях лесодобычи, переработки и реализации нефтепродуктов, крупных торговых сетях. Именно предприятия этих отраслей могли платить своим сотрудникам высокие заработные платы. Средний класс сегодня – это чаще руководители, специалисты в возрасте 40-60 лет, окончившие в основном российские вузы, активно работающие, т.е. сделавшие сами себя. Большинство из них ценит образование, что и старается передать своим детям. Естественно, у них более высокие требования к уровню образования в стране, к уровню медицинского обслуживания, к сервису и т.д.».

Очевидно, особенности местности, условий для жизни и экономической активности отразились и на характере потребления. Большие расстояния и транспортные проблемы отчасти компенсировались высокой степенью автомобилизации, опережающей среднероссийский уровень. В ДФО число автомобилей на 1000 человек в 2010 году составило 235, причем больше всего этот показатель на Камчатке, которая занимает первое место в стране. На втором месте тоже дальневосточный регион – Приморский край.

Средний класс на Западе, как говорят эксперты, – это семьи с хорошим достатком, но живущие в кредит. О тенденции формирования среднего класса в России говорят рост финансовой грамотности населения и увеличение спроса на банковские и страховые продукты. Специалисты в банках отмечают тот факт, что спрос на кредиты уже пережил стадию, когда всплески носили сезонный характер. Сейчас люди привыкли к кредитам, а сам спрос стал более равномерным в течение года. И страховщики отмечают свой рост продаж полисов в добровольных видах страхования. В общем, финансовые цели среднего класса – учить детей, помогать родителям, создавать себе условия для жизни, хотя, конечно, какая-то часть уже думает о накоплениях на старость, отмечает начальник отдела страхования жизни филиала «Росгосстраха» в Приморском крае Инна Довженко.

«Наши клиенты – это, безусловно, средний класс. Мы, когда говорим о страховании жизни с клиентом, как правило, обсуждаем, как у него расходуется семейный бюджет. Какой бы ни был размер дохода, но 10% любая здравомыслящая семья должна откладывать, сберегать, накапливать. Это определено аналитиками, которые работают с финансами за рубежом. Именно эта часть доходов не снижает критически уровень жизни семьи. При этом есть выбор, куда эти 10% можно отнести: положить в банк, под подушку, заняться инвестиционной деятельностью, конвертировать в другую валюту. Но полис накопительного страхования – это один из цивилизованных инструментов, который сейчас все больше выбирают наши клиенты. Я могу сказать по своим наблюдениям, что количество клиентов, которые сами приходят за страховкой в страховую компанию, увеличилось. Люди у нас вообще-то не любят отпускать от себя деньги. Вот в кармане – это деньги, а если купил полис накопительного страхования жизни, то это уже как бы и не деньги. И когда человек приходит к страховщику за такой страховкой и говорит: «Я об этом много думал, но не мог понять, как мне это реализовать», – это класс! Он может не знать каких-то нюансов и правил, но сама идея ему понятна. И он делает свой выбор. Большая доля договоров накопления для детей. В общем, цели у клиентов, по сути, две: либо финансовая защита семьи, либо формирование финансового капитала для себя лично».

Неизменным атрибутом стиля жизни среднего класса на Западе являются путешествия и отдых за границей. Ничего принципиально отличного в этом смысле дальневосточные «средние» не изобрели. Разве что в 70% случаев, по оценкам компании «Билетур», выбор мест отдыха приходится на страны Юго-Восточной Азии. Собственно, наблюдатели говорят о том, что до 20% среднего класса вообще не выезжают дальше собственных дач или предпочитают отдых недалеко от дома. По данным сахалинской туристической компании «Экми», внутрироссийские поездки выбирают жители острова нечасто, им интереснее заграница.

«К среднему классу традиционно относят тех активных людей, кто может позволить себе отдых два раза в год, – говорит коммерческий директор компании «Билетур» Татьяна Солодовникова. – В Приморском крае они готовы потратить в среднем от 30 тыс. рублей за путевку. Сейчас мы наблюдаем тенденцию по статистике перевозчиков и по нашей внутренней статистике, что такое направление, как Филиппины, в последнее время выросло в разы. Это спокойные места отдыха, где мало людей и где уставший от суеты человек может наслаждаться относительным покоем. На фоне некоторого спада интереса к Китаю мы отмечаем рост интереса к Европе и Арабским Эмиратам. В последнее время крупные корпорации, имеющие определенные бюджеты, стали чаще вывозить сотрудников на горнолыжные курорты Японии и Кореи. Но статистика говорит, что только 10% путешествующих готовы платить за эксклюзивные туры».

Наш российский средний класс иногда называют псевдоклассом за его несоответствие существующим канонам. Он не так активен политически, как это обычно бывает, у него даже нет политической партии, представляющей его интересы. Он не так либерален по сути, но имеет иногда патерналистские взгляды. Да и вся экономическая система создана не под него, а под тех, кто делит природную ренту. Но то, что он растет количественно и качественно, готовы признать многие наблюдатели. Обеспеченные люди в стране все больше интересуются не только материальными благами, но и социальными вопросами.

«Мне приятно наблюдать за тем, как люди – мои друзья, знакомые, клиенты, партнеры по бизнесу, – достигнув определенного финансового благосостояния (а может, еще и потому, что достигли определенного роста возрастного и морального), с готовностью начинают отдавать, помогать людям, – говорит владелец рекламного агентства «Авеню» Татьяна Лазаренко. – Я это вижу, занимаясь благотворительной акцией «Сладкий сон»: вот уже два года несколько неравнодушных человек организовывают сбор подгузников для малышей, от которых отказались в роддоме родители. За два года собрано подгузников на сумму около 2 млн 300 тысяч рублей (акты передач больницам можно посмотреть на сайте www.sladkson.ru). Не имея никакого волшебного финансирования каких-то меценатов или компаний, а наоборот, вкладывая собственные средства в ее развитие, мы достигли реально высокого уровня. Более того, мы получаем обратную связь от людей из других городов: Уссурийска, Хабаровска, которые готовы заниматься таким же делом в своем городе, в том числе опираясь на наш опыт».

Ольга Жилонкина, директор компании ООО «МИР» и АНО «Городской фонтан» (Петропавловск-Камчатский): условия для предпринимателей должны быть равными

Предприниматели Камчатки и всего Дальнего Востока заведомо по географическим параметрам поставлены в неравные условия по сравнению с большей частью предпринимателей нашей страны. Трудовой кодекс усиливает эти неравенства. В соответствии с ним, работодатели, занимающиеся бизнесом на Камчатке и Дальнем Востоке, должны выплачивать компенсации, северные надбавки, обеспечивать своим работникам проезд в отпуск и оплачивать дополнительные дни отпуска. Конечно, надбавки и отпуска нужны, не спорю. Но ведь данную норму устанавливает государство только для Дальнего Востока, тем самым выделив нас, жителей Дальнего Востока, из числа других. Но почему же это сделано за наш счет?

Нам и так тяжело из-за так называемых общечеловеческих проблем, а тут еще и государство нам сверху добавило. Чем мы хуже предпринимателей центральной части России и за что нас так наказали? Сегодня много разговоров идет о том, что нужно развивать малый и средний бизнес. Но как это сделать, когда активных и инициативных людей закон ставит в положение, при котором любой мелкий бизнес не сможет приносить дохода?!

Ранее выплата льгот производилась за счет бюджетных средств, т.е. государство обещало льготу, оно же ее и оплачивало. Это действительно была льгота в классическом понимании этого слова, и на нее не начислялись налоги. Сегодня мы имеем обратную ситуацию – льгота превратилась в непосильную ношу для работодателей и, более того, мы еще и платим на нее налоги.

Чтобы не быть голословной, я все посчитала. При минимальной зарплате (на время моего подсчета она составляла 13500 рублей) сумма льготных выплат в год для одного работника составила 419722 рубля. Умножьте эту сумму на количество работников. Далеко не каждый малый предприниматель справится с такими обязательствами, поэтому не редкость, когда люди получают зарплаты неофициально, работают без заключения трудового договора, а слова «серая зарплата» не знакомы разве что детям. Сама льгота превратилась в профанацию. Коэффициент и надбавки фактически никто не получает, она давно «утонула» в общей сумме начисления.

За последние годы была проведена большая работа, и приятно, что сегодня, в отличие от прежних лет, большинство чиновников встало на нашу сторону. Власть имущие люди понимают, что данная норма – нарушение прав предпринимателей. В мае 2011 года этот вопрос был озвучен на федеральном уровне. Стало понятно, что руководство страны знает о проблеме и понимает предпринимателей, частично соглашаясь с нашими доводами. Вопрос решается, нужно только подождать. Но сколько ждать? До тех пор, пока мы не лишимся малого бизнеса?

Я считаю, что возвращение северным льготам старого статуса будет толчком для развития бизнеса, что позволит Дальнему Востоку развиваться. Раньше люди ехали сюда на заработки, это и понятно. А сейчас кто поедет в заведомо худшие условия и зачем?

Борис Белобородов, член Совета по развитию малого и среднего предпринимательства при правительстве Амурской области, председатель комиссии по экономике и развитию региона общественной палаты Амурской области: качество жизни с дальневосточным акцентом

На Дальнем Востоке есть средний класс, но особенности нашего региона накладывают отпечаток и на стоимость, и на качество потребления. Суровый климат, неразвитое сельское хозяйство, большая протяженность транспортных связей, обширность территории, малая плотность населения и, как следствие, неразвитая инфраструктура, малая «плотность» рынка товаров, работ и услуг. Все это ведет к большей себестоимости любых объектов потребления, меньшей «устойчивости» бизнеса, большей подверженности влиянию факторов изменяющейся внешней среды.

Жилье есть, но меньше его выбор, и относительно выше цена. Продукты питания присутствуют в хорошем ассортименте, но мало местного производства, много завозных из других регионов и импортных. Пожалуй, лишь рынок товаров народного потребления в меньшей степени демонстрирует зависимость от ограничивающих факторов Дальнего Востока в силу относительно небольшой доли транспортных расходов в их себестоимости.

Рынок услуг образования, особенно в его высшем сегменте, а также культуры, уступает и по ассортименту, и по качеству таковому в центральной России. Услуги страховой медицины и социального обеспечения, учитывая одинаковые государственные стандарты на всей территории страны, в целом не отличаются в значительной степени. Но услуги выездного туризма испытывают негативное влияние географического положения нашего региона. Поездка в Европу, Африку, на Ближний Восток, Южную Азию становится неизбежно дороже из-за дополнительного транспортного звена «Дальний Восток – центральная Россия». Даже поездка в Восточную Азию с Дальнего Востока зачастую не дешевле, чем из Москвы. Лишь посещение Северо-Восточного Китая, Японии, Кореи и Северо-Запада США может конкурировать по ценам туристического продукта. При этом внутренний туризм из-за неразвитости отрасли и относительно недавней истории освоения края также уступает по качеству и объему услуг этой отрасли на западе России.

В целом меньший комфорт для жизнедеятельности объективно снижает и уровень потребления дальневосточного среднего класса, особенно в разрезе качества потребления.

Что делать? Рецепты решения этой проблемы, в общем-то, давно известны. Развитие инфраструктуры (транспорт, связь, энергетика, материально-техническое обеспечение) для ведения бизнеса и жизнедеятельности населения (образование, медицина, социальное обеспечение, культура), государственная поддержка малого и среднего предпринимательства. Принятие мер по обеспечению в регионе благоприятных условий для хозяйствования и стимулов для частного инвестора, включая массированные инвестиции из федерального центра, оформленные законодательно в виде долгосрочной государственной программы развития Дальнего Востока. Именно об этом говорилось на недавнем заседании президиума Государственного совета под руководством президента Владимира Путина. Будем надеяться, эти планы найдут свое воплощение в реальных действиях.