Командир «Нерпы» Дмитрий Лаврентьев и трюмный старшина Дмитрий Гробов были признаны невиновными по всем пунктам предъявленного им обвинения. «Новая газета» связалась с Владивостоком, чтобы лично поздравить командира Лаврентьева, матроса Гробова и адвокатов Сергея Бондаря и Дмитрия Прокопенко. Об этом передает ДВ-РОСС.

Командир «Нерпы» Дмитрий Борисович Лаврентьев – «Новой газете»:

— Здравствуйте, Елена!

— Дмитрий Борисович! Поздравляю Вас. Всю ночь возле компьютера провела, следя за новостями с процесса. Что вы сейчас чувствуете?

— Я безмерно рад. Хочется сказать огромное спасибо присяжным заседателям, всем военным морякам, которые нас поддерживали. Всем! Как действующим, так и офицерам запаса. Благодарю работников Амурского судостроительного завода. Вообще, спасибо всем тем, кому была не безразлична судьба двух русских моряков. У меня чувство огромной благодарности к людям. Я понимал, что мы были не одни.

— Дмитрий Борисович, из вашей жизни вырвали четыре года. Тем не менее, что дальше?

— Вы знаете, несмотря на уголовное преследование, я продолжал служить Родине. После передачи «Нерпы» я с экипажем убыл на Камчатку, отправил экипаж в отпуск. По окончании своего отпуска сел во второе судебное заседание. Директивой от 1 декаюря 2012 года мой экипаж был расформирован, я поступил в распоряжении командования до приговора суда. Теперь после приговора буду ждать назначения. Я служить готов.

— А вы хотя бы приблизительно знаете, какую лодку вам дадут?

— Нет (улыбается). Приблизительно не знаю. У нас не так много кораблей осталось. Но я готов служить командиром корабля, мне для этого дополнительная подготовка не требуется.

— А ваш бывший подчиненный матрос Гробов?

— Он также желает продолжить службу на флоте. Мы военные люди. Чтобы не произшло – для нас это главное. Так нас воспитали.

Сергей Бондарь, адвокат Дмитрия Лаврентьева:

— Второй процесс был сложным и нервным. Сегодня при обсуждении вопросов для присяжных заседателей сторона обвинения попыталась переквалифицировать обвинение командиру Лаврентьеву с превышения должностных полномочий на халатность. И в этой связи были изменены вопросы буквально на ходу. Тем самым сторона обвинения поставила перед присяжными дилемму – что же выбрать? Это добавило нервозности и нам, так как мы-то защищались от одного обвинения, а в самом конце процесса нам предъявили, по сути, соврешенно новое обвинение, которое не исследовалось в суде. Причем, суд на 99% изложил вопросы для присяжных в той редакции, которая была предложена гособвинением. То есть сторону защиты просто поставили перед фактом. Это было самое неприятное в профессиональном плане.

Вообще, вопросы, на которые должны ответить присяжные, вынося тем самым свой вердикт, представляют собой концентрацию из предъявленного обвинения и всех доводов «за» и «против», которые были исследованы во время процесса. Поэтому менять в последний момент обвинение – это как шулерство в карточной игре. Я готов был сражаться в интеллектуальном и профессиональном единоборстве, но не когда сторона противника ведет себя «по понятиям».

Но все равно обвинению это не помогло. Потому что присяжные вели себя на протяжении процесса совершенно адекватно.

Присяжные совещались около 2 часов 15 минут. Мой профессиональный опыт позволил мне сделать прогноз: если совещание присяжных продлится менее трех часов, то их вердикт будет единогласным и оправдательным. Как только они вышли из своей комнаты – я уже понимал, к какому решению они пришли.

Из-за разницы во времени с Владивостоком этой ночью не спали очень многие жители европейской части России. Они следили за ходом процесса по скудным информационным сообщения дальневосточных СМИ.

Судья Логачев опять не пустил прессу на ключевое судебное заседание, несмотря на то, что второй процесс формально был открытым. Большая часть заседаний, тем не менее, прошла именно в закрытом режиме, что давало большие преимущества стороне обвинения. Прокуроры очень своеобразно, в свою пользу трактовали даже показания свидетелей защиты. Это напоминало игру в покер с крапленными картами.

Не помогло! Менее трех часов понадобилось присяжным, чтобы единогласно оправдать подсудимых.

Я напомню. В первом процессе голоса присяжных разделились, единства не было, за невиновность Лаврентьева и Гробова проголосовали девять заседателей против троих. Тот факт, что повторный процесс закончился полной победой стороны защиты, сам за себя говорит об абсурдности предъявленных обвинений. Гособвинители стали добровольными заложниками некачественного и необъективного следствия. Но я напомню: закон дает прокурорам право отказаться от обвинений, если они не соотвествуют ни закону, ни фактическим обстоятельствам преступления. Гособвинение своим законным правом не воспользолось. Потому и проиграло.