Профессор МГУ Леонид Лысенко: в 1983 году владивостокские яхты отправились на места сражений Великой Отечественной войны
В течение пятнадцати лет ежегодно уходили в дальние походы яхты ДВВИМУ. Курсанты повторили все маршруты Амурской экспедиции адмирала Г.И. Невельского, Первой и Второй Камчатских экспедиций Беринга и Чирикова. В 1983 году начался новый цикл плаваний. На этот раз по местам сражений Великой Отечественной войны.
Именно эти походы справедливо считаются в училище главными. Ведь одно дело читать книги и смотреть фильмы о войне. И совсем другое — когда держишь в руках каску бойца, пробитую пулей, своими глазами видишь легендарные места былых сражений.
В течение двух лет походов паруса дввимовских яхт белели на рейдах Таллинна, Риги, Ленинграда, Мурманска, Архангельска, Волгограда, Керчи, Новороссийска и многих других городов, опаленных смертельным дыханием войны.
В 1983 году маршрут наших яхт пролегал по местам боев Ленинградского и Северо-Западного фронтов — через Ленинград, Ладогу, Онегу, Архангельск и Мурманск. Плавание мы приурочили к 40-летию снятия блокады Ленинграда.
22 июля посетили легендарный крейсер «Аврора». Здесь состоялся митинг участников похода по местам боевой славы. Кроме нас в поход отправились яхты Балтийского флота, Ленинградского кораблестроительного института, Военно-медицинской академии им. Кирова. Следует отметить, что ленинградские яхты шли только до Онежского озера. Через Беломорско-Балтийский канал, Белое и Баренцево моря до Мурманска мы уже шли одни. Участников похода приветствовал секретарь Ленинградского обкома комсомола. От имени дальневосточников мы поздравили ленинградцев с 40-летием снятия блокады и вручили памятный вымпел училища замполиту крейсера «Аврора». После митинга в кают-компании крейсера состоялась пресс-конференция.
23 июля, 14 часов. Отданы швартовы у причала яхт-клуба Балтийского флота. Заходим в Неву со стороны Финского залива. Ветер слабый. Паруса не тянут против течения Невы. Помогаем подвесными лодочными моторами. Механиком на яхте «ДВВИМУ-1» идет Илья Архипов, а на «ДВВИМУ-2» — Сергей Фролов.
Оба наших механика — коренные жители Камчатки. Сергей Фролов до училища жил в Петропавловске-Камчатском. Там я его и встретил, когда в 1974 году из Владивостока привел в Петропавловск яхту «Родина». Это был первый яхтенный переход из Владивостока в Петропавловск. Тогда Сережа учился в четвертом классе и ходил со своим отцом по Авачинской губе на фолькботе «Строгий». Наша «Родина» простояла в Петропавловске 10 дней. Все это время Сережа не уходил с яхты. Теперь он курсант ДВВИМУ, член нашего экипажа. Илья Архипов тоже камчадал, он из Козыревска.
…Покинув гостеприимную гавань яхт-клуба Балтийского флота, наши яхты прошли мимо Горного института, Академии художеств, Петропавловской крепости. Индустриальный пейзаж по берегам Невы уступил место лесам и поля. Ночевку устроили в устье Черной речки, где полтора столетия назад состоялась дуэль Пушкина и Дантеса.
Утром все поднялись на Безымянную высоту. С вершины холма далеко просматривается Нева. Проплывают мимо теплоходы. А мы стоим у обелиска защитникам Ленинграда. Из кусков оплавленного металла выступает фигура женщины, простершей вверх руки, будто отодвигающей от человечества черную тучу войны… Я исподволь наблюдал за ребятами и видел, как веселые, никогда не унывающие, они затихали и отводили в сторону взгляды, не желая показывать нахлынувших чувств. На серый бетон монумента легли наши алые гвоздики…
К полудню 25 июля мы начали форсировать Ивановские пороги. Нева здесь сужается до 250 метров, резко возрастает скорость течения. За порогами река шире, течение ее спокойнее. Пришвартовались к берегу южнее города Кировска, в районе легендарного Невского Пятачка. Здесь, на обрывистом берегу реки, два года держали оборону советские воины. Трава и мелкая лесная поросль покрыли огневые раны земли. Второкурсник Саша Акулов поднял с земли ржавую, пробитую осколками и пулями каску, остатки солдатского сапога… Кстати, Акулов родом с Чукотки, он впервые побывал на яхте в 1977 году, когда наша «Родина» зашла в его поселок Уэлен.
К нам, потомкам, обращены слова, выбитые на Рубежном Камне:
«Вы, живые, знайте,
Что с этой земли
Мы уйти не хотели,
И не ушли.
Мы стояли насмерть
У темной Невы,
Мы погибли,
Чтоб жили вы».
Федя Черных и Сережа Фролов взяли горсть земли с Невского Пятачка для нашего училищного музея. Наполовину она состоит из осколков мин, снарядов и костей.
И снова в путь. Шлиссельбургская крепость. В молчании стояли ребята у ее стен. Здесь 8 мая 1887 года были казнены Александр Ульянов и еще четыре руководителя «Народной воли». На берегу Ладожского озера установлен памятник революционерам. В годы Великой Отечественной войны крепость выдержала 500-дневную осаду, но не сдала фашистам ключевых для Ленинграда позиций.
На теплоходе «Тургенев» мы переправились из крепости на правый берег Невы в поселок Морозова. Сюда подходит железная дорога из Ленинграда. В 1943 году после прорыва блокады здесь был наведен через Неву понтонный железнодорожный мост, связавший Ленинград со всей страной. Мост сооружался под огнем врага. На берегу Невы высятся два обелиска: один — понтонерам, другой — железнодорожникам, отдавшим в битве за мост свои жизни.
Для самостоятельного прохода Беломорско-Балтийским каналом мне пришлось встретиться в Медвежегорске с начальником управления каналом Шолоховым. Он выпускник Ленинградского института инженеров водного транспорта, в котором училась наша А.И. Щетинина. Я приготовился убеждать его и доказывать целесообразность нашего плавания. Но случилось иначе. С интересом, как моряк-профессионал, выслушал он мое повествование о походах яхт ДВВИМУ. Сказал секретарше, что он занят для всех и провел меня в соседнюю с его кабинетом комнату. Там располагался музей Беломорско-Балтийского канала, и он меня потряс. Это отдельная история. Мою реплику о том, что информация из музея должна дойти до людей, Шолохов парировал утверждением, что по крайней мере в ближайшие 50 лет это невозможно.
Результатом нашей беседы стало предоставление яхтам «ДВВИМУ-1» и «ДВВИМУ-2», «зеленой улицы» на всех судоходных каналах страны. Везде, где появлялись наши яхты, на светофорах шлюзов зажигался зеленый свет: нас пропускали без очереди. Запомнились скромные, но яркие красные звезды на жилых домах в Повенце, означавщие, что здесь живет семья участника Отечественной войны.
В начале августа наши яхты вышли на рейд Соловецких островов. Ошвартовались в доке Соловецкого кремля. Зашли в крохотную искусственную гавань на Большом Заяцком острове, которая сооружена из огромных диких валунов более двух столетий назад. В двадцати шагах от гавани стоит небольшая деревянная церковь Андрея Первозванного — покровителя российского флота. Церковь построена в 1702 году по приказу Петра I. Точнее, церковь построена в Архангельске и в разобранном виде доставлена на Соловки и здесь собрана заново. Церковь неоднократно реставрировалась. Готовясь к штурму крепости на острове Орешек, Петр I тайно оставил два корабля своей эскадры на Соловецких островах. Поморы, монахи и ратные люди волоком перетащили эти корабли по трассе будущего Беломорско-Балтийского канала и спустили в воды Онежского озера. Эти корабли «Курьер» и «Святой дух» приняли участие в штурме Шлиссельбургской крепости. Дальше наш путь лежал на северо-восток, где примерно в 150 милях находятся устье Севрной Двины и порт Архангельск.
Всю ночь 22 августа держали курс на огонь маяка на острове Мудьюг. Еще из школьного курса истории мы знали, что на этом острове в 1918 году интервенты (англичане) устроили концентрационный лагерь для русских.
На рассвете показался остров. Памятник патриотам, замученным интервентами на острове Мудьюг, окружен высоким забором колючей проволоки, уходящим в глубь острова. Вот «Домик пыток», на месте лагерной больницы установлена мемориальная плита. Из этой больницы узники живыми, как правило не выходили. Проходим по всей территории лагеря. Ребята потрясены увиденным…
Третьего сентября, оставив за кормой более 600 миль в водах Белого и Баренцева морей и многие сотни километров, пройденных по рекам и озерам, яхты «ДВВИМУ-1» и «ДВВИМУ-2» вошли в Кольский залив. Далеко с мурманского рейда видна фигура «Алеши», так ласково называют мурманчане скульптуру воина-защитника, не пустившего фашистских захватчиков в Советское Заполярье. В Мурманске закончилось наше плавание 1983 года.
На подходе к Мурманску с нами произошел курьезный случай. Приближались наши яхты к гористому острову Кильдин. Хороший ветер, яхты резво бегут в сторону Мурманска. Вдруг на ближайший к нам мыс на острове выезжают две пусковые установки с крылатыми ракетами красного цвета. Не успели мы обсудить это событие, как ракеты взлетели на огненных хвостах и пронеслись над нашими головами. Невдалеке упали в море, отделившиеся от ракет контейнеры разгонных двигателей. До вечера мы обсуждали случившееся, даже отдаленно не догадываясь, какое отношение это может иметь к нам и нашим яхтам в будущем.
Уже ночью при входе в Кольский залив мы обнаружили большую кильватерную колонну военных кораблей, выползающую из Кольского залива. Ночь была темная. Все корабли шли без огней. На наших яхтах горели ходовык огни и я эпизодически выходил в эфир на 16-м канале, оповещая «всех, кто меня слышит» о месте и курсе яхт. Никто на мой призыв на отзывался. И слабые ходовые огни наших яхт, возможно, никто не разглядел.
В Кольском заливе ветер скис. Мы убрали паруса и пошли под двигателями. Это подвесные моторы «Ветерок-8». Цифра означает мощность двигателя восемь лошадинных сил. Утром встали на якорь на мурманском рейде. Я запросил по радио портовую службу, испрашивая разрешения встать к причалу. Там долго не могли понять, кто мы и где находимся. Тем временем, от мыса Мешаково к нам подскочил пограничный катер. На палубу попрыгали вооруженные люди. «Руки вверх!». Нас обвинили в нарушении государственной границы.
О захваченных «нарушителях» было доложено командующему Северным флотом. Столь неуместная поспешность вскоре нашла свое обяснение. Прошедшей ночью на Дальнем Востоке нашими летчиками над нашей территорией был сбит южнокорейский пассажирский самолет. Наверное, по всем флотам была объявлена тревога. Теперь стало понятно почему так много боевых кораблей шло ночью без огней. На войне, как на войне. И ракеты запускали с острова Кильдин по теперь понятному поводу. Из штаба флота поступил приказ, выяснить, кто пропустил яхты незамеченными в Мурманск. Посты визуального наблюдения, радио- и гидроакстического прослушивания оказались «не на высоте». Командиры соответствующих служб по случаю и под горячую руку получили взыскания. Нам, экипажам двух владивостокских яхт «ДВВИМУ-1» и «ДВВИМУ-2» этот инцидент аукнулся через год…
Добавить комментарий