В прокате «Джеки в царстве женщин» — ироническая антиутопия о матриархате с Шарлоттой Генсбур. Перед нами Народная Демократическая Республика Бубун. В ней мужчины носят паранджу, а женщины — военную форму и оружие. И мужчинам, и женщинам запрещается есть что-то кроме каши, идущей прямо из-под крана, и настоятельно рекомендуется поклоняться лошадям. У власти находятся сумасшедшая старуха-диктатор, горячо любящая публичные казни, и ее скромная молчаливая наследница (Шарлотта Генсбур), для которой пришло время выходить замуж. Об этом передает ДВ-РОСС.

Чтобы она смогла выбрать Главного наездника, во дворце организуется Великий Бубунский бал. На него невыносимо хочет попасть простой юный парень Джеки, беззаветно влюбленный в наследницу, мечтающий жениться на ней и нарожать кучу детишек.

Но путь к семейному счастью оказывается слишком непрост даже для авантюрной комедии.

«Джеки в царстве женщин» — вторая картина Риада Саттуфа, французского режиссера, актера, сценариста, композитора, а также комиксиста, сотрудничавшего с печально известным журналом Charlie Hebdo. Дух и традиции бескомпромиссной французской сатиры хорошо чувствуются и в фильме, но благо ими не исчерпываются.

Сперва картина и правда кажется историей, в которой на разный лад рассказывается одна и та же шутка: представьте, если бы женщины были мужчинами, а мужчины — женщинами. Здесь маленькие девчонки свистят вслед парням и обсуждают, чья задница красивее. Мать главного героя интимно сообщает сыну, что сегодня еще несколько женщин просили у нее его руки, но она бы не хотела отдавать его в чужую семью не по любви.

Женщины, одетые в военную форму и с пистолетами на ремнях, бросают тяжелые, липкие взгляды на испуганных мужчин, в своей глухой парандже напоминающих беспомощных личинок.

Шутка, впрочем, практически сразу перестает казаться смешной и начинает походить на страшный сон воспаленного мужского сознания, да и женщины задумчиво замолкают. В первую очередь благодаря тому, что сатира Саттуфа не только социальная, но и политическая. Демократическая Республика Бубун по факту радикальная деспотия, где мужчин вешают на площади под одобрительные аплодисменты публики («Страна очищается от шлюх»), а всему народонаселению круглосуточно и настойчиво промывают мозги («Выходите замуж, ешьте кашу и молитесь лошадям, чтобы очистить ваши сердца»). Саттуф очевидно вдохновляется диктаторскими странами теократического Востока, где женщины не считаются людьми в полной мере, а жизнь обоих полов сосредоточена вокруг поклонения Богу.

Причем делает он это довольно тонко и разборчиво: самыми большими фашистами здесь оказываются не воинственные женщины, а сами мужчины, раболепно предлагающие своим женщинам поводки (буквально) и жестко пресекающие любые попытки собственного свободомыслия.

«Джеки в царстве женщин» — это, конечно, не фильм о тотальной победе феминизма, женщины тут, мягко говоря, представлены не в самом выигрышном свете. Но это и не антифеминистский фильм — дескать, вот что бывает, если дать бабам волю, хотя бы потому, что женщины здесь — это те же метафорические мужчины.

Чтобы уследить за мыслью Саттуфа, поначалу приходится постоянно мысленно переворачивать картину с головы на ноги, то есть менять мужчин и женщин местами. Но в скором времени — при многократном усложнении сюжета — это теряет всякий смысл, потому что оказывается, что игра с гендером не самоцель режиссера, то есть была затеяна, чтобы выразить совсем другую мысль. Воспользовавшись более-менее устоявшимся мнением насчет равенства полов, Саттуф поднимает гораздо более спорные темы, например гомосексуализм и однополые браки.

И делает это не с унылым лицом борца за прогрессивные взгляды, а с виртуозной ловкостью мошенника.

Но обезоруживает даже не эта ловкость, а то, что за вычетом идеологии всех политических аллюзий «Джеки в царстве женщин» остается отлично сделанным, моментально захватывающим фильмом — болезненно яркой (в цветах Андерсона), фантасмагорической (в приемах Гондри) классической трагикомедией о Золушке ни много ни мало с Шарлоттой Генсбур в роли принца.

Источник — «Газета.ру»