К сожалению, проблем в крае стало больше, чем когда-либо

6 марта в эфире радио «Лемма» приморский журналист Андрей Калачинский, депутат Законодательного Собрания Приморского края Артем Самсонов и политолог Павел Наливайко высказали своё мнение о том, что получилось за пять лет у губернатора Приморья Владимира Миклушевского. Мы публикуем расшифровку радиоэфира.

Андрей Калачинский: 28 февраля случился большой праздник. А, может, и не большой праздник в Приморском крае. Ровно пять лет, как должность губернатора занял Владимир Владимирович Миклушевский. Мне кажется, что этот период царствования нынешнего губернатора заслуживает более объективного разговора. Наверное, все понимают, что быть губернатором — нелегко. Совсем нелегко. Даже в русском языке осталась поговорка «Положение хуже губернаторского», то есть хуже некуда, потому что рычагов воздействия много, а за что ты именно отвечаешь, непонятно. Но, с другой стороны, люди, которые попадают на эту должность, все-таки должны оправдывать ожидания людей, которые их избрали, а нынешний губернатор был избран. И, конечно, исполнять обещания, которые они давали, когда избирались. И я хочу сегодня с двумя толковыми людьми поговорить о том, что получилось, а может, что не получилось за пять лет Владимира Миклушевского на посту губернатора Приморского края.

Артем Самсонов: Владимир Владимирович провел саммит АТЭС. Это мероприятие федерального уровня. И следили за ним тоже на федеральном уровне. В это время было всего полгода, как Миклушевский вступил в должность. Поэтому саммит прошел при нем, он не строил этот саммит, не проводил. А насчет того, что вы сказали «праздник», это слово я бы поставил в кавычки. Когда вы сказали, что что-то получилось, что-то не получилось, я задумался: а что же получилось у нас во Владивостоке? И знаете, я вспомнил одно: у него жена начала хорошо зарабатывать. Если посмотреть отчеты о доходах, когда они сюда переехали, у неё доход был 113 тысяч рублей годовой. Сейчас показывает 7 миллионов годовой доход.

Андрей Калачинский: Но я хочу сказать, что у предыдущего губернатора жена зарабатывала намного больше, чем сам Сергей Михайлович Дарькин. И все-таки Лариса — одна из богатейших женщин нашей страны. А тут и Миклушевская пошла в гору…

Артем Самсонов: Да, но когда Дарькин приходил, его жена зарабатывала больше. Мы знаем, кем она была и чем она занималась. И кем был тогда Дарькин.

Андрей Калачинский: А за счет чего Ирина Миклушевская стала получать 7 миллионов в год?

Артем Самсонов: Информацию она не раскрывает.

Андрей Калачинский: Наверное, за счет своих картин, которые она продает. Она стала известным художником.

Павел Наливайко: Я слышал другую информацию. Она оформляет спектакли краевого драматического театра им. М. Горького.

Андрей Калачинский: Она художник по костюмам, по декорациям и, возможно, эта работа хорошо оплачивается. Но вы, как депутат, имеете возможность подать запрос и узнать. По-моему, зарплата губернатора 3-4 миллиона, а у жены 7. А что ещё получилось, на ваш взгляд?

Артем Самсонов: Но вот это и получилось. Остальное, я бы сказал, вообще не получилось, потому что я общался со многими депутатами, жителями Владивостока. Я скажу их мнение. Они откровенно говорят, что Миклушевский — это худший губернатор, который был за всю историю Приморского края. Худший. Самый недееспособный из всех.

Андрей Калачинский: А почему такое мнение складывается?

Артем Самсонов: Мультиком, мультипликатором называют его, потому что много говорит, а делает он мало. Вот с чем он пришел? Пришел с лозунгом: «Давайте дадим землю многодетным».

Андрей Калачинский: Да, давайте вспомним, с чем он пришел. Значит, это был 2012-2013 год. И была такая интересная инициатива в Приморском крае — дать землю не только многодетным, но и молодым семьям, у которых двое детей. Чуть расширить государственную программу. И в течение года-полутора было много телодвижений на эту тему, но не получилось…

Артем Самсонов: Не получилось! Да, можно сказать, те молодые семьи, у которых двое детей, про них вообще забыли. Те, у кого трое детей, с горем пополам стали получать земли, но там нет ни дорог, коммуникации не проводятся. Согласитесь, получить просто десять соток земли — и что с ней можно делать?

Андрей Калачинский: Более того, изменилась государственная инициатива — раздать землю всем желающим, неважно, двое у тебя детей или трое, да хоть один, — бери. Одна программа наложилась на другую. И это смягчает положение губернатора. Все забыли про этот краевой закон, заходи на сайт, получай землю.

Артем Самсонов: Вот я считаю, что это ни в коем случае не смежно, потому что здесь, во Владивостоке, гектар тебе никто не даст. Ты получаешь землю под жилье, а гектар ты получаешь уже под бизнес. Это разные вещи.

Андрей Калачинский: Хорошо, вспомнили одну инициативу. Было создано 17 экспертных советов, они работают?

Павел Наливайко: Формально они работают. Объясню: когда губернатор пришел, он объявил курс на «открытость власти», новый курс, создание 17 экспертных советов, молодежного правительства и общественной палаты. Эти механизмы должны были стать неким рычагом влияния на процесс принятия решения в администрации края.

Андрей Калачинский: И социальным лифтом для того, чтобы люди, которые отметились, входили в правительство. У нас это администрация края. И занимали должность там.

Павел Наливайко: И в течение нескольких лет эта инициатива сохранялась: люди подтягивались туда, им было это интересно. Но потом сами члены этих структур признались, что эти структуры получились формальными. Они могут собираться, обсуждать, но не более того. У них нет полномочий. В этой связи орган — имиджевый аспект, нежели конкретное действие.

Артем Самсонов: Соглашусь, что такие мероприятия — имиджевый ход, плюс ещё и для того, чтобы поддерживать неактуальные идеи и решения. Чтоб они исходили не от губернатора, а от советов. Например, когда была попытка четыре года назад приватизировать водоканал городской. Когда Миклушевский внес вопрос, потом под давлением отдал его экспертному совету, а потом начал давить на экспертный совет, чтобы он вынес решение, что нужно приватизировать водоканал. Слава богу, что совет не решился на это, потому что люди были против приватизации.

Андрей Калачинский: Против почему? Потому что это одно из последних предприятий, на продукцию которого всегда будет спрос, и любой владелец предприятия всегда будет хорошо жить, потому что он будет делать все, что захочет. Ещё, что я нашел на сайте администрации Приморского края: помимо того, что Миклушевский провел саммит АТЭС, были также внедрены проекты, принятые на этом саммите. Причем весь Владивосток наблюдал, как общественность решала, где лучше устроить эти объекты: где лучше сделать съезды дорог… Вот только Хаятты выпали из этого списка.

Артем Самсонов: Ну опять же, мы ничего не имеем. Они на каком уровне были, на таком и остались. Они сейчас стоят даже в худшем состоянии, чем были четыре года назад.

Андрей Калачинский: Вот здесь я ничего не понимаю. Честно, для меня пример Хаяттов — пример вязкости власти при нынешнем губернаторе.
Артем Самсонов: Это как раз пример недееспособности губернатора. Он недееспособен сам, плюс он не способен набрать себе способную команду.

Андрей Калачинский: Вы считаете, что он неэффективен?

Артем Самсонов: Да, он не способен проанализировать ситуацию. Нужно было принимать решения ещё в 2012 году. Нужно было понимать, что Хаятты не будут достроены, что деньги выделять не будут. Почему? Потому что в этих условиях, которые сейчас (все-таки мы живем при капитализме), на бюджетный счет строить коммерческий объект, который потом придется передать в частную собственность… Но это нельзя делать. Это не социальный объект. И на том этапе, когда Миклушевский пришел, эти объекты стоили 2,5 миллиардов рублей, плюс 5 миллиардов — федеральные деньги. То есть 7,5 миллиардов рублей. Их ещё тогда нужно было отдавать, искать инвестора, который мог бы их достроить.
Андрей Калачинский: А так только вы думаете?

Артем Самсонов: Я думаю, что про это думали-то многие, но у нас, к сожалению, депутатский корпус весь работает по указке губернатора Приморского края.

Андрей Калачинский: Мы дозвонились Виктору Булавинцеву. Как вы думаете, в какую стоимость обошелся нам губернатор? Какую сумму он нам принес, а какую вложили в него?

Виктор Булавинцев: Итогами, во сколько обошелся нам губернатор, я занимался в год его четырехлетия. Обновились данные Алексеем Клецким. По моей информации, за 4 года — около 2 миллиардов рублей, включая ремонты госдач, яхты и информационное обслуживание. Это расходы. А что касается привлечения инвестиций, то тут я отметил бы, что мы имеем дело, которое называется «новости завтрашнего дня», то есть какие-то проекты появляются, и сообщают, что в Приморье будет. И я допускаю, что с инвестором заключен солидный контракт, но реально этих денег нет. Отдачи от Приморского края нет. Рабочих нет. А отчет об инвестициях уже есть.

Андрей Калачинский: Вы говорите, что расходы — миллиард на информационную политику, миллиард на ремонт и жизнедеятельность. Это нормальная сумма, или можно жить поэкономней?

Виктор Булавинцев: Мне категорически не нравится эта сумма. Я считаю, что можно жить поэкономней. Я делал на эту тему публикации.

Андрей Калачинский: Какое самое яркое событие вы бы назвали, связанное с Миклушевским, и что вам больше всего запомнилось?

Виктор Булавинцев: Прежде всего, это роль хозяина, который принимал участие в саммите АТЭС, а второе событие — это прошлогодний полет, который широко обсуждался. Санитарная авиация. И ещё минувшей осенью, когда было наводнение, губернатор оставил гостей ВЭФ и отправился в пострадавшие районы. Достойно внимания.

Андрей Калачинский: Хочу вернуться к суммам и расходам: 7,5 миллиардов потрачено, чтобы Хаятты вошли в строй. Потом я помню, что председатель нашего правительства Дмитрий Медведев гневался, что гостиницы не достроены. Потом ещё два саммита прошло. Говорят, что, возможно, одну из гостиниц в центре города сдадут, а гостиницу на мысе Бурный никак не могут продать. Это самое неэффективное распределение средств, которое может быть. И ещё я читал, что потрачено 19 миллиардов. 19 миллиардов! Фантастика! Такого не может быть. И заксобрание Приморского края поддерживает эти идеи.
Артем Самсонов: Фракция КПРФ ни разу не голосовала за то, чтобы вложить деньги в Хаятты. Мы, наоборот, вносили законопроект, чтобы запретить вкладывать деньги в строительство Хаяттов из государственного бюджета. Мы были против. Нас не услышали. Депутаты соглашались, но, когда дело доходило до голосования, все подчинялись губернатору.

Андрей Калачинский: Но деньги есть. По вашему мнению, почему не получилось достроить?

Артем Самсонов: Потому что не было силы. Он не смог принять решения. Возникают проблемы: гостиница пятизвездочная, нужна вентиляция какая-то, а там высота 3,10. Просто невозможно. Не получается…

Андрей Калачинский: Если я вас правильно понял, что первые, кто начинал строить при Дарькине, они могли, но не получилось что-то там.
Артем Самсонов: Изначально был 44 ФЗ о госзакупках, и чтобы его обойти, начали строительство «Наш дом — Приморье». И изначально спешка была. И правительство в этом виновато, которое поставило нерешаемую задачу. В спешке построили не то, получилось не так. Сказали Хаятты, значит будут Хаятты. И стараются, но не получается. Но надо тогда честно сказать, что не смогли мы. Сказать и сэкономить деньги бюджетные.

Андрей Калачинский: Бюджет Владивостока — 10 миллиардов рублей. Бюджет Игоря Пушкарева, который под арестом. Вдруг, когда было последнее заседание в Москве, наш мэр говорит: «Вот почему мои начались разногласия с губернатором? Наверное, с того момента, когда я ему говорил, что невозможно два бюджета вбухать в гостиницы и не достроить».

Мы пытаемся найти что-то хорошее в губернаторе, честно пытаемся. Перейдем к другому. Не кажется ли вам, что за этим саммитом АТЭС первые два года были положительные отзывы о губернаторе. А когда пришла пора показать себя, не все стало получаться. Еще хочу сослаться на администрацию Приморского края, пишущую про заслуги губернатора. Отмечу третью заслугу, которая называется декриминализация… Как много в этом слове. Звучит ехидно, потому что в этой статье нет ни одного факта, подтверждающего это.

Павел Наливайко: Действительно, прошлый год создал какой-то прецедент на задержания представителей команды губернатора. Но начну с того, что сам этот термин предполагал, что губернатор будет выступать имиджевым проводником политики, которую будет проводить его блок. То есть, они должны были своим тандемом расчистить эту ситуацию с задержаниями. И сам губернатор должен быть чист. А на самом деле, в 2016 году процесс вышел из под контроля: были задержаны два вице-губернатора. Те люди, которые пришли в 2012 году. Они строили свою карьеру в команде Миклушевского. Кроме того, были задержаны ряд руководителей побочных спецгрупп.

Андрей Калачинский: То есть, тех людей, которых поддерживал Миклушевский, снимали потом правоохранительные органы. Около 200 человек.

Павел Наливайко: 197 дел было возбуждено. Статистика эта везде сейчас тиражируется. Но только 3 процента дошли до суда. Но уже первый эшелон команды губернатора под арестом — это уже не есть хорошо. И сейчас мы видим сдвиг настроения и у самого Миклушевского в части, говорящей о том, что он не допустит, чтобы во власть попадали люди с криминальными прошлым.

Андрей Калачинский: Мы говорим о фактах. Человек, который говорил о том, что наведет порядок, и «люди у меня будут безупречными»… Не получилось. И, когда началась подготовка к выборам не так давно, он снова поднял этот же лозунг. Очень много того, что не может состыковаться.

Павел Наливайко: Я говорю, скорее, не об этом, а о том, что сменилось настроение самого губернатора, потому что те лозунги, которые он сейчас использует, и те прошлогодние мероприятия с задержаниями его советников — это неприятный итог губернаторства.

Андрей Калачинцев: Хотел ещё вспомнить момент. За этот период мы как раз же лишились «Владивосток-Авиа». Мне, как простому жителю, было обидно. У нас была компания со своими плюсами и минусами. Потеряли предприятие. И это при Миклушевском. А из плюсов — создание воздушной авиации. Про это нужно сказать.

Артем Самсонов: Вопрос колючий и неоднозначный. Все-таки вопрос о потере «ВладАвиа» — бизнес-вопрос. Процессы, которые могут проходить мимо губернатора. А вот вопрос о создании малой авиации. Насколько это хорошо для Приморского края? У нас сейчас малая авиация обходится в миллиард рублей в год. Это много. На каждый перелет государственный бюджет расходуется на 20 тысяч рублей, хотя сам пассажир платит всего-ничего. Вот просто взять этот миллиард, разделить его на количество перелетов. Чрезмерно я считаю. Слишком. Здесь на билетах люди зарабатывают. Государство субсидирует.

Андрей Калачинский: Еще одно вспомнил. То, с чего начинал Миклушевский, — это запрет на перегонку сыпучих грузов в Приморский край. Все понимали, что угольные терминалы сильно пылят, и тогда у губернатора появилась здравая мысль. С помощью краевых депутатов это все провести в Федеральное собрание. Почему-то не получилось. Угля стало больше и пыли стало больше.

Артем Самсонов: Есть выражение: «Обещал — не значит женился». Хотел — не значит, что сделал. Я не помню законопроекты, внесенные губернатором в заксобрание, чтобы они были в защиту. Но реально мы не голосовали.

Андрей Калачинский: Еще одна деталь — в эти пять лет многие жители Приморского края, у которых печное отопление, попали в дурацкую ситуацию. Три-четыре года они не могут купить дрова. Уголь дорого. И дров купить они не могут. В одном из эфиров губернатор сказал, что разобрался с этой проблемой. Но, судя по всему, он так и не разобрался с ней. Люди сидят без дров, и им предложили через МФЦ отправить заявку на получение дров. Вы представляете себе? Вот пустяк, но ситуация ужасная. Тоже одна из проблем, которая говорит о том, что с эффективностью не все в порядке.

Павел Наливайко: Все правильно. Те примеры, которые вы привели — казалось бы, делалось все на благо, но к чему они привели? И вот этот указ президента об информационном обществе и создании офисов МФЦ приводит к бюрократии, которая не выгодна местному населению.
Андрей Калачинский: Можем вспомнить доброе? Ведь пришел человек, который сменил прежнего губернатора, у которого было много грехов. И казалось, что все будет хорошо.

Артем Самсонов: Лифт, который ходил в администрации Приморского края до 7 этажа, стал ходить ещё ниже.

Павел Наливайко: Мне кажется, что губернатор сам оказался в таких обстоятельствах, что он сам не ожидал, что может отработать пять лет на губернаторской должности. Но согласился и пошел на выборы. Те условия, в которых он сейчас находится, и его команда требуют от него сосредоточения на социальной политике. И тогда все проблемы уйдут, так же, как и все слухи об отставках, федеральных рейтингах.

Андрей Калачинский: Это пятилетие губернатор Приморского края встретил с самым низким рейтингом, который когда-либо был у губернаторов Приморского края. И мне обидно за край. Такого быть не должно. Причем ещё и из-за дурацких глупостей. Ему ещё осталось два с половиной года. Это ещё полсрока. За это время ещё многое можно сделать.

Или натворить…

Источник — РИА Vladnews