В Биробиджанской областной филармонии состоялась экспериментальная постановка «Крохотки» — по одноименному циклу рассказов Александра Солженицына. Получатели «повесток из НКВД» попали в атмосферу тотального контроля и жестких мер, воссозданную с пугающей достоверностью. Об этом передает ДВ-РОСС со ссылкой на «Дальневосточные новости».

Театральное искусство в Биробиджане не стоит на месте, но в последние годы лидирующую позицию занял комедийный жанр. Редкие попытки замахнуться на трагедию, не говоря уже об экспериментальных постановках, не приносили успеха.

На этом фоне известие о том, что в филармонии готовится нечто, отличающееся от традиционных постановок, заинтриговало ценителей авангардного искусства. Список зрителей на «Крохотки» был лимитирован. Ограничение ввели ввиду особенностей экспериментального действия, где «соучастникам» предстояло не находиться в одном помещении, а перемещаться по «застенкам» филармонии.

Накануне состоялись три получасовых «погружения в эпоху». Зрителям заранее были вручены «повестки» (пригласительные), содержащие текст, стилизованный под работу на печатной машинке. Было написано приглашение от Управления НКВД СССР по Еврейской автономной области, в нем значилось: «явиться в качестве свидетеля по делу № 100 «Публичное чтение крохоток» Солженицына Александра Исаевича».

— При себе иметь повестку. В случае неявки в указанный срок и время, Вы будите привлечены к ответственности и доставлены под конвоем, — сообщалось в документе (оригинальная орфография сохранена).

Проигнорировать такое приглашение было опасно, и к назначенному времени к служебному входу Биробиджанской областной филармонии, ситуационно ставшему входом в «Следственный отдел НКВД», пришли на второй «сеанс» десять «свидетелей», в том числе автор этих строк.

На входе посетителей встречал «сотрудник органов» былой эпохи, который требовал повестку, а затем выдавал папку с надписью «Личное дело». Ознакомиться с ее содержимым предлагалось, присев на одну из лавочек, установленных в фойе. Как выяснилось, в папке у каждого находилось несколько «машинописных» листков, содержащих биографию Александра Солженицына и несколько фрагментов его произведений.

— Прежнюю жизнь словно отрезали. Так и кажется, что сейчас здесь появятся конвоиры и всех отведут в места, не столь отдаленные, — шепотом прокомментировал один из «свидетелей».

Через некоторое время «сотрудник органов» встал, подошел к одной из дверей и забарабанил по ней. Кто-то из присутствующих (наряду со взрослыми были дети) вздрогнул от громкого звука. Массивная дверь отворилась. Вышел другой «сотрудник», приказал сдать «личные дела» и следовать за ним. «Погружение в эпоху» началось.

По узкому полутемному коридору ценители экспериментального искусства проследовали до отсека с грузовым лифтом. Завыла сирена, вскоре лифт прибыл. «Экскурсовод» открыл дверь, и за решеткой показались лица «узников» — молодых биробиджанских актеров. Освещенные красным, они стали читать вслух отрывки из рассказов Александра Солженицына.

Проследовав по коридору, зрители оказались в закутке с деревянными «козлами» и уложенной на них палкой. В помещение вошли два человека в белых халатах, напоминающие врачей, взяли двуручную пилу и стали энергично распиливать брусок. Под этот «аккомпанемент» Владимир Градов в экспрессивной манере прочитал отрывок из рассказа Александра Солженицына.

В дальнейшем «свидетели» попали в несколько других «застенков», где устраивались не менее впечатляющие перфомансы. Так, например, у барной стойки стояла дама в черном, чей вид воскрешал в памяти фильмы о вампирах. «Экскурсовод» предложил подкрепиться. Дама в черном молча наливала чай из самовара в стаканы, снабженные подстаканниками, и выставляла их на стойку. Рядом лежали конфеты. От этой сцены веяло чем-то готическим, потусторонним, поминальным.

Неожиданно из темноты зазвучала живая музыка — гитарист и саксофонист, выхваченные синим светом, исполнили печальную мелодию. Владимир Градов прочитал очередной отрывок из произведений Александра Солженицына.

Вадим Штейн