Сильные мира сего в Москве и Пекине по вполне понятным причинам выбиты из колеи событиями в Каире – и Вашингтон не должен игнорировать их реакцию.

Одна из главных основ внешней политики США при президенте Бараке Обаме состоит в создании максимально конструктивных отношений с Россией, Китаем и другими великими державами. В 2010 году администрация добилась определенных успехов. В первую очередь это политика «перезагрузки» в отношении России и урегулирование неизбежных торговых и прочих разногласий с усиливающимся Китаем. Но 2011 год наверняка будет более трудным, поскольку после массовых демонстраций в Египте, приведших к свержению президента Хосни Мубарака, события продолжают развиваться, а Соединенные Штаты, Россия и Китай готовятся к выборам, которые пройдут в этих странах в 2012 году.

Продвигаясь вперед со своей египетской стратегией, Вашингтон должен будет учитывать то, как ему относиться к реакциям и взглядам Москвы и Пекина, а также принимать во внимание последствия неясного пока исхода событий в Каире для сложного алгоритма двусторонних отношений США с Россией и Китаем. Демонстрации на площади Тахрир будут иметь глобальные последствия, подобные волновому эффекту, и Вашингтон должен действовать очень внимательно и осторожно, чтобы не попасть в хвостовую струю этих событий при продумывании и разработке всесторонних ответных действий. И это дело не только арабистов и специалистов по Ближнему Востоку в администрации.

Хотя Китай и Россия очень сильно отличаются от Египта, падение режима Мубарака стало мрачным предостережением о тех трудностях, с которыми будут сталкиваться авторитарные государства в своих отношениях с современным миром. Судьбу Мубарака предопределила пошатнувшаяся экономика, высокая безработица, бросающаяся в глаза разница в доходах населения, усиление недовольства в обществе, а также непредсказуемая динамика событий, созданная новыми формами социальных средств массовой информации.

Хотя Китай усиливается в экономическом и политическом плане, однопартийный режим видит серьезные вызовы своей легитимности, и урегулирование такой кризисной ситуации осложняется существующим в стране коллективным руководством.

Россия особенно уязвима в силу прочной связи между ее экономическим ростом и мировыми ценами на нефть, а также в связи с тем, что как и в Египте, там на политической сцене доминирует один человек – Владимир Путин, а его личная популярность создает основу легитимности власти. Китай и Россия теперь будут намного осторожнее подходить к открытию своего внутреннего политического пространства для участия народа во время переходного этапа передачи власти в руководящих органах и президентских выборов 2012 года. Особую осторожность они будут проявлять в том случае, если такое участие привлечет внимание СМИ к их недостаткам, а оппозиционные организации и их сторонники выйдут на улицы. Они также будут очень пристально следить за политикой Вашингтона в Египте, выискивая любой намек на то, что Соединенные Штаты собираются поддержать их внутреннюю оппозицию. Это особенно важно сейчас, когда политические ветры в Вашингтоне, похоже, сменили свое направление и снова дуют в сторону продвижения демократии. Для Пекина и Москвы внутренняя стабильность приобретает еще большее значение.

Китай и Россию должно также беспокоить то, где беспорядки возникнут в следующий раз. В последние дни внимание приковано к Ближнему Востоку, к последствиям этих событий для Израиля и Ирана, к возможному распространению революционного вируса, способного вдохновить весь арабский мир на политические изменения, учитывая то, что восстанию в Египте предшествовало свержение президента Бен Али в Тунисе, которое это восстание и подтолкнуло.

В списке очередных арабских режимов, претендующих на свержение на волне народного гнева, такие страны как Алжир, Иордания, Сирия, Йемен, а также, возможно, и Палестинская автономия. Но, ни одно из этих государств не имеет непреходящего стратегического значения для Москвы и Пекина.

Тем не менее, и за пределами арабского мира и Ближнего Востока есть страны, где семейные династии или самовластные режимы закрепились, обескровили оппозиционные партии и демократические институты, и лишили свои народы права голоса в вопросах передачи власти. Многие из этих стран находятся по соседству с Россией и Китаем. Среди них Азербайджан и Белоруссия, среднеазиатские государства Казахстан, Таджикистан, Туркмения и Узбекистан, а также Северная Корея. Всем им грозит свой собственный «момент Мубарака».

У России в особенности есть причины для беспокойства. Целый ряд государств на ее периферии в период 2003-2005 годов оказался в политических конвульсиях так называемых цветных революций.

За кулисами политической сцены в Казахстане, Таджикистане и Узбекистане правящая элита осуществляет свои маневры с престолонаследием, решая, кто со временем займет место их стареющих президентов. У руководства Казахстана имеется преимущество. Там быстро развивается экономика, растут государственные доходы, за счет чего власть может снижать привлекательность оппозиционных партий. Она быстро перекрывает границы и задраивает люки всякий раз, когда ее соседей начинает трясти и будоражить.

Узбекский президент Ислам Каримов начал масштабное наступление на политическую оппозицию после вылазок боевиков, а также протестов в городе Андижане в мае 2005 года. Он по сей день жестко держит в своих руках всю внутреннюю политику.

В прошлом году в Таджикистане усилилось повстанческое движение в регионах и фракционность во власти, когда перестали действовать мирные соглашения, положившие в 1997 году конец разрушительной гражданской войне в стране.

А в Киргизии с 2005 года было уже два восстания против непопулярных президентов, и сегодня она проводит неустойчивый эксперимент по созданию коалиционного правительства.

Тем временем, к югу и западу от России, в Грузии и на Украине, в ноябре 2003-го и 2004 годов прошли свои «розовая» и «оранжевая» революции. В ноябре 2007 года во время протестов грузинской оппозиции, призывавшей к проведению досрочных выборов, произошли столкновения с полицией. А украинская политика порой оказывалась в состоянии полного бездействия из-за яростного соперничества между лидерами «оранжевой революции» на протяжении шести лет.

Массовыми протестами был отмечен переход власти от Гейдара к Ильхаму Алиеву (от отца к сыну) в Азербайджане в октябре 2003 года, и менее масштабные протесты проходили во время последующих выборов.

В апреле 2009 года протесты в связи с выборами сотрясли Молдавию, где прошла так называемая революция Твиттера.

А после состоявшихся в декабре 2010 года сфальсифицированных президентских выборов в Белоруссии президент Александр Лукашенко жестоко подавил начавшиеся там демонстрации протеста.

Все это время Ким Чен Ир в Северной Корее пытается пробить путь к власти своему сыну Ким Чен Уну.

То, как Соединенные Штаты отреагируют сегодня на события в Египте и поведут себя в связи с ними, будет иметь важные последствия для развития ситуации в других государствах. Это окажет свое влияние и на отношение России и Китая к реакции США на будущие случаи такого рода.

У России и Китая никогда не было иммунитета от революций и восстаний, и они многое пережили на своем долгом историческом веку. Сцены на площади Тахрир вызвали в памяти воспоминания о событиях, приведших к отставке Горбачева и распаду Советского Союза в декабре 1991 года, а также о протестах на площади Тяньаньмэнь в июне 1989 года. У правительств двух стран появились и более свежие шрамы после столкновений на Манежной площади в Москве между националистически настроенными радикалами и милицией, и после массовых межэтнических стычек в китайском автономном районе Синьцзян в июне 2009 года. Российские и китайские лидеры хорошо осознают опасность протестов на улицах и площадях крупных городов (и им часто напоминают об этом), а также ту роль, которую новые социальные СМИ могут играть в непредсказуемом развитии и выходе из-под контроля даже самых маленьких демонстраций. Они внимательно следят за деятельностью оппозиции и протестами, а также за тем, что происходит в Интернете. Китай наложил запрет на веб-поиск слова «Египет», а российские средства массовой информации развивают мысль о том, что за событиями в Каире стоят США и другие внешние силы.

Внутренние последствия в большей мере беспокоят Россию, нежели Китай. Изгнание Мубарака подчеркивает те опасности, которые таятся в политической системе, основанной на единоличной власти. Если в Китае еще существует коммунистическая партия, то в России есть только Владимир Путин (пусть и действующий сегодня в тандеме с Дмитрием Медведевым). Путин пока не дал свое неправомочное «добро» на второй президентский срок Медведева в ходе предвыборного цикла, уже начавшегося в текущем году. Это вызывает спекуляции о том, что он сам в 2012 году вернется в президентское кресло. Если такое произойдет, то теоретически Путин может остаться у власти на два шестилетних срока вплоть до 2024 года. Тогда ему будет 72 года – на 10 лет меньше, чем Мубараку на момент его отставки. При таком развитии событий получится, что в целом Путин будет находиться у российского штурвала почти четверть века.

Легитимность российского режима власти зиждется в основном на личной популярности Путина, а также на беспрецедентных экономических успехах последнего десятилетия. Народ ставит в заслугу Путину то, что он, будучи президентом, восстановил порядок в стране, обеспечил ей экономическое процветание и международный авторитет, а недавно, находясь на посту премьера, вывел Россию из сложнейшего мирового экономического кризиса, создав значительный и эффективный пакет помощи и стимулов. В настоящее время в стране не существует серьезной и организованной оппозиции Путину и правящему режиму. Но налицо многочисленные и весьма заметные признаки нетерпения в рядах общества и элиты, которые хотят более фундаментальных изменений в экономике и в методах работы власти. Особенно заметно это проявляется среди молодого поколения. Российское общество развивается быстрее, чем политическая система страны. Интернет и популярные социальные сети и сайты, в том числе, их российские версии, в последние годы бурно развиваются. Люди все чаще пользуются ими для организации действий на местах в ответ на те или иные события. Такое было в прошлом году во время опустошительных пожаров на торфяниках. Тогда активисты при помощи ряда вебсайтов мобилизовали добровольцев на борьбу с пожарами и на оказание помощи жителям сгоревших деревень, поскольку местные и центральные власти этого не сделали. Будучи президентом, Медведев предпринимает попытки как-то реагировать на эти изменения. Он открыл свой аккаунт в Твиттере, начал широко разрекламированную кампанию модернизации – но больших успехов в этом деле не добился. Российское правительство серьезно обеспокоено «утечкой мозгов» из страны, когда самые лучшие и талантливые люди уезжают в Европу. Самым заметным явлением прошлого года стал отъезд двух физиков, являющихся лауреатами Нобелевской премии. Опросы показывают, что около 70% респондентов, особенно молодых профессионалов, при наличии такой возможности согласились бы жить за границей.

События последних недель в Египте показали, что если народ достаточно разгневан и обозлен, не нужна даже серьезная и организованная политическая оппозиция, чтобы вывести его на улицы. Точно по такому же сценарию развивались события на Украине и в Грузии. Там демонстрации застали оппозиционные партии врасплох. Особенно заметно это было в Киргизии, где оппозиция просто шла вслед за событиями, да и сегодня не ведет, а догоняет.

Для будущего российской экономики самый важный и стоящий особняком фактор – это мировые цены на нефть. В ближайшем будущем нефтяные цены будут диктовать и определять общие темпы роста. Если существующая тенденция повышения цен сохранится, то российская экономика сможет по-прежнему развиваться со среднегодовыми темпами в 4 процента или около того. Если цены останутся без изменений, то более вероятен рост в 1-2 процента. Но даже при самом оптимистичном сценарии российская экономика будет развиваться значительно медленнее, чем в предыдущее десятилетие, когда среднегодовые темпы роста составляли около 7 процентов. Со временем столь медленного роста может оказаться недостаточно для того, чтобы оправдать надежды и ожидания российского населения. И уж точно его будет недостаточно для решения самых серьезных и прочно укоренившихся проблем российской экономики – недостаточно развитой и разрушающейся инфраструктуры, отживших свое основных фондов, кризиса демографии и здравоохранения. Российские власти пытаются как-то приукрасить эту невеселую картину, организуя популярные среди населения кампании. Они добились проведения зимней Олимпиады 2014 года в любимом месте отдыха Путина городе Сочи, а также проведения в России чемпионата мира по футболу в 2018 году. Но плохие показатели экономического развития и высокий уровень безработицы после 2012 года со временем разрушат базу поддержки Путина среди населения (если он останется у власти).

На международной арене наиболее болезненным вопросом для России и Китая после египетских событий остается Северная Корея, с которой граничат оба государства. Россия, может, и не играет определяющей роли в северокорейской политике, но она давно уже стремится к созданию свободной экономической зоны в приграничном районе возле реки Туманная, чтобы стимулировать находящуюся в плохом состоянии экономику российского Дальнего Востока. Она хочет, чтобы у нее на пороге находились дружественные Кореи – разделенные или объединенные.

Россия в 2012 году будет проводить саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества во Владивостоке, находящемся неподалеку от северокорейской границы. На нем она надеется подчеркнуть свой статус азиатско-тихоокеанской державы и погреться в отраженных лучах динамичного развития этого региона. Кошмарным сценарием для России станет такое развитие событий, при котором она будет бессильно наблюдать, как Китай и Соединенные Штаты либо дерутся, либо договариваются о том, кому собирать осколки после взрыва в Северной Корее, связанного с передачей власти.

Кроме озабоченности по поводу внутренних последствий египетских событий и их распространения, у России и Китая есть свои собственные интересы и связи на Ближнем Востоке, которые они принимают во внимание.

У Мубарака, например, было свое личное отношение к России, берущее начало в советском прошлом начала 60-х годов, когда он учился летать на истребителях в советских учебных центрах, а также проходил подготовку в московской Военной академии им. Фрунзе. Тот режим, который Мубарак создал в Египте после 1981 года, имел много общего с центральноазиатскими и прочими постсоветскими государствами, где реальная политическая власть очень сильно централизована, где все ключевые решения принимает небольшая группа людей наверху, действуя вне рамок формальных политических институтов страны, где существует мощная зависимость от спецслужб и от раздутого сверх меры государственного бюрократического аппарата, и где главное для режима – это стабильность во что бы то ни стало.

Китайские и российские лидеры и элита очень сильно преувеличивают способность США определять и влиять на ход событий, даже при оптимальных обстоятельствах. Китай считает, что Соединенные Штаты оказывали поддержку тем, кто пытался свергнуть режим во время протестов на площади Тяньаньмэнь. А Россия твердо уверена в том, что США готовили и дирижировали цветными революциями. Основываясь на этих представлениях, Пекин и Москва будут и впредь считать, что Америка активно пытается манипулировать развитием событий в Египте. Кое-что из этого несомненно связано с администрацией Джорджа Буша, чьи планы по продвижению процесса демократизации во всем мире вызывали подозрения у России и Китая. Москва и Пекин увидели в «программе свободы» Буша не что иное, как циничную попытку распространения и усиления американского влияния. Но в данном случае совершенно очевидно, что Соединенные Штаты лишь следуют за событиями в Египте. Как бы ни развивалась ситуация в данной стране, это все равно повлияет на китайские и российские представления о США как о собеседнике и партнере в вопросах, не имеющих отношения к Египту и Ближнему Востоку.

До отставки Мубарака Россия, Китай и Соединенные Штаты отдавали предпочтение плавному переходу власти, выступая против резкой смены режима в стране. Теперь развитие событий, скорее всего, заставит США настаивать на быстром создании переходного правительства, представляющего по мере возможности весь спектр вновь возникающих политических сил.

Россия и Китай видимо захотят, чтобы переходное правительство стало новым правительством страны, новым лицом старого режима – и оставалось у власти как можно дольше. Хотя это будет непросто, сегодня в интересах США начать разговор с Пекином и Москвой о происходящем, дабы выяснить ход их мыслей, и что более важно, снять их тревогу и озабоченность. Целью американской политики при движении вперед должно быть конструктивное и созидательное участие Китая и России в происходящих в Египте процессах, а не их обструкционизм и стремление ставить палки в колеса.