Павел Руминов – молодой режиссер из Владивостока. «Кинотавр» стал для него первой и пока единственной кинопремией подобного уровня. Режиссер считает, что его фильм не состоялся бы, не посети он однажды Петербург. Интервью с ним публикует «БалтИнфо.ру».

— Вы узнали о том, что ваш фильм «Я буду рядом» взял Гран-при на «Кинотавре»… Какая была реакция?

— Вы бы знали, сколько раз мой ум в процессе съемок меня «изнасиловал»! Ежедневно он долбил меня фразами типа: «Паша, у нас были другие установки», «Давай все оставим, как есть»… Так что это мой ум получил признание в виде премии, и Бондарчук, типа, руку ему пожал прямо на сцене. Ум, как наркоман, получил свою дозу. На самом деле, творчество дает нам самый мощный и полезный наркотик. Абсолютно безвредный. В остальном, реакция последовала уже после «Кинотавра», когда вся съемочная группа собралась в московском кинотеатре «Фитиль», и каждый из нас смог потрогать этот приз руками. Мы все были абсолютно счастливы. Хотя с самого начала в успех картины мало кто верил. Профессионалы с федеральных каналов говорили, что подобное кино никому не интересно.

— Некие критики твердили, что ваше кино будет неинтересно зрителю. Думаете, после «Кинотавра» что-то изменится?

— Самая главная моя просьба к зрителям: если вам фильм будет, что называется «не в тему», идите, пожалуйста, к тому, кто вас любит, кто вас ждет. Я сам часто на фильмах сплю или ухожу. Бред, что люди боятся пройти мимо режиссера, потому что он якобы весь из себя хрустальный. Будто он единорог. И если вы вдруг захотите уйти, то у него рог отвалится. Ничего подобного.

— Почему вы стали заниматься именно кино?

— Я буквально сбежал в кино. Мне повезло, что я жил на полуострове (мысе — уточнение ДВ-РОСС) Чуркин. Это такой американский Гарлем Владивостока. И там все говорило: «Чувак, стань кем-нибудь! Иначе я стану твоим пейзажем до конца дней». Владивосток сейчас облагораживают в преддверии Саммита АТЭС, но, вы знаете, в Мордор («черная страна» в фильме «Властелин колец») мостов не проводят, там другие прелести. Но такой район нужен, и туда нужно поселять всех детей, чтобы они занимались, как говорят американцы, самоактуализацией. Я с этим справился очень быстро. В 89-ом году во Владивостоке начали открываться видеосалоны, и я впервые увидел американское кино. Неповторимый момент счастья тогда был связан с фильмами ужасов, которые были для меня олицетворением сказки. Например, такие фильмы как «Нечто» Джона Карпентера или «Прокол» Брайна де Пальмы. Помните эту «божественную» сцену, где герой Джона Литгоу пытается задушить блондинку в туалете? И так долго он это делал… Герой картины вроде бы маньяк, но мне казалось, что в момент преступления он как будто был на работе и соображал, как же лучше задушить человека… а потом показали не буквально действие, а ноги в туфельках, и это было ужасно страшно, что-то плохое происходило, запретное…

— То есть, вы хотели снимать именно такое кино?

— Я хотел снимать стильные триллеры с Джудом Лоу (смеется), но потом понял, что этого никогда не будет. Свыкся с этой мыслью после трех лет посещения психоаналитика. Я просто в один момент решил быть тем, кто я есть.

— Вы живете и работаете в Москве, а как вам Петербург?

— Питер у меня всегда вызывает странные ощущения. Как будто ты в каком-то футуристическом триллере. Высокобюджетном. Будто ты во Франции, но все говорят по-русски. Будто бы мы ее завоевали. Какая-то параллельная реальность. А если серьезно, то я могу сказать, что все началось, в том числе, в Петербурге. С общения с людьми, которые стали мне очень близкими, из фонда АДВИТА (петербургский благотворительный фонд помощи онкологическим больным), из анимационной студии «Да». Я снимал для фонда картину. Она состоит из 12 реальных историй, герои которых выжили после разных стадий рака. Фильм призван был вдохновлять тех, кто сопротивляется болезни, борется с ней. Года полтора я работал над этим проектом и так постепенно пришел к полноценному фильму. И если бы я не видел этих людей, которые, несмотря на смертельный диагноз, сохраняют веселый настрой, не знаю, каким было бы мое кино…

Потому что реально, чем страшнее ситуация, тем веселее и конструктивнее ты должен себя вести. Это простая логика. А у нас есть такая традиция страдания, которая увеличивает страдание.

— Ваше напутствие тем режиссерам, которые еще не дождались своих статуэток?

— Не бойтесь идти по своему собственному пути. Конечно, можно снять одну короткометражку и кататься с ней по всевозможным фестивалям года два-три. Но это всего один путь из множества. У каждого есть хорошая цель, с которой он связывает свое счастье. Мой месседж в том, чтобы вы смелее следовали внутреннему голосу, чтобы делали свои индивидуальные шаги. Мало кто сможет их понять, но, когда вы это сделаете, все будут вас обнимать со словами: «Мы ж тебе говорили!».

Уроженец Владивостока Павел Руминов на кинофестивале «Кинотавр» представил свою полнометражную ленту «Я буду рядом». Продюсированием этой российско-украинской драмы занимались Владимир Зеленский, Сергей Шефир, Борис Шефир, Андрей Яковлев, Георгий Малков, Алексей Учитель и Кира Саксаганская. Над созданием сценария работали сам Руминов и Тихон Корнев. Исполнителями главных ролей стали Мария Шалаева, Рома Зенчук, Мария Сёмкина, Иван Волков и Михаил Крылов. Оператором выступил Федор Лясс, а композитором — Александр Иванов. Этот 93-минутный фильм увидел свет в 2011 году. Он стал для Павла Руминова тринадцатой картиной и шестой полнометражной после лент «Deadline / Ключевое действие» (2004 год) и «Человек, который молчал» (2004), «Мёртвые дочери» (2007), «Визит мушкетера» (2008) и «Обстоятельства» (2009).

«Инна — успешная молодая женщина, работающая менеджером в ресторане. Для неё самый важный человек на свете — 6-летний сын Митя, которого Инна воспитывает одна. Между матерью и ребёнком сложились трогательные и заботливые отношения, они во всём поддерживают друг друга. Инна узнаёт, что неизлечима больна. Теперь для матери главное — найти маленькому Мите новых родителей, иначе ребёнок останется одиноким сиротой», — таков синопсис картины «Я буду рядом».

«Я буду рядом» существует в двух версиях — кинематографической и телевизионной. Обе рассказывают историю матери-одиночки (Мария Шалаева), очень привязанной к своему шестилетнему сыну (Рома Зенчук), у которой внезапно обнаруживают рак мозга, но если в финале киноверсии половина зала на «Кинотавре» вытирала слезы, то продолжение истории, как уверяет режиссер, содержит «другой взгляд». Больше того: показанная в конкурсе версия отличалась от той, которую смотрели фестивальные отборщики — Руминов объясняет, что он «переосмыслил материал, расставил другие акценты, сделал другое кино. А есть еще продолжение — это очень интересная ситуация. Этот материал допускает разные концовки», — рассказала продюсер фильма Кира Саксаганская.

«Мы очень верим в прокатную судьбу этого фильма. Это кино с человеческим лицом, которое касается любого и каждого. История сыграна так пронзительно, что невозможно устоять: именно такие картины могут вернуть зрителя в кино», — добавила она.

«Ничего в моей жизни я не делал более осознанно, чем этот фильм. У меня возникло желание чисто биологическое что-то сделать основательно, оно пришло изнутри. Я понял, что не надо маски надевать, а надо нащупать контакт с другими людьми. На это ушло несколько лет», — отметил Павел Руминов, который признался, что эта картина очень важна для него лично, но не оттого, что оба родителя умерли от рака. «Мне хотелось, чтобы фильм был настолько прост, чтобы все могли ощутить, что они к нему причастны. В нем нет высказывания, нет второго дна. У нас не было света, не было ни одной раскадровки, я сказал, что мы будем следовать за людьми», — добавил режиссер. «В фильме есть остатки, где лезет и просится наружу мое «я» — маленький ребенок из Владивостока, не особо вписывающийся в реальность, места, где два актера сидят, а вокруг них — стиль. Это я мешаю им рассказывать историю. Но потом я начал убирать себя. Мне очень нравится исправлять ошибки и менять», — заявил Руминов.

«Я бы не подступился к теме, если бы этого не сделал. Я снял документальное кино о людях, которые выжили. Я видел там энергию, чистый эротизм, исходящий от многих женщин, многих врачей и людей в этой теме. Хотя фильм не про эту тему, фильм — про то, что мы умираем, это факт», — отметил режиссер, ранее выпустивший документальный фильм об онкобольных. Руминов добавил, что планирует основать студию, которая бы занималась производством фильмов, способных дать раковым больным психологическую мотивацию. «Мы узнали, что одно из самых частых желаний людей в хосписах — сходить в кино. Но они уже не могут. Мы бы хотели снимать для них, и я вижу в этом новые горизонты для кино — за пределами борьбы друг с другом за суперэстетику, актуальность и количество копий», — сообщил Руминов.

Предполагается, что фильм «Я буду рядом» выйдет в широкий прокат осенью 2012 года. В настоящее время продюсеры ведут соответствующие переговоры с прокатчиками. Кроме того, фильм планируется продемонстрировать на одном из зарубежных фестивалей. (2009).