В этом году, несмотря на опасения рыбаков, все мероприятия по обеспечению своевременного выхода судов на промысел будут проведены в срок. Приказ об утверждении общего допустимого улова на 2013 год министр сельского хозяйства Николай Федоров подписал 31 октября. Но работа по подготовке распределения ОДУ по рыбохозяйственным бассейнам началась уже заранее: Росрыболовством были организованы научно-промысловые советы, для большинства регионов подготовлены проекты соответствующих приказов. Об этом передает ДВ-РОСС.

Заключительный НПС состоялся на Дальневосточном бассейне 21 ноября. К этому моменту рыбаки успели обобщить основные результаты лососевой путины, завершить работу на традиционных для этого времени года зарубежных специализированных выставках, сформулировать позицию по основным проблемным вопросам. Впервые на ДВНПС во Владивосток прибыли и представители Северного рыбохозяйственного бассейна для обмена опытом, налаживания контактов с коллегами и наукой, сообщает FishNews.

По традиции, на Дальневосточном научно-промысловом совете обсуждались не только рабочие моменты. На этой площадке рыбопромышленники поднимают и общеотраслевые проблемы, озвучивают мнения по самым актуальным для рыбохозяйственного комплекса темам. О том, какие вопросы стоят на повестке дня сегодня, журналу «Fishnews» рассказал заместитель руководителя Федерального агентства по рыболовству, председатель Дальневосточного научно-промыслового совета Василий Соколов.

— Василий Игоревич, нынешний ДВНПС оказался не только многолюдным – были представлены все крупнейшие отраслевые объединения дальневосточников и даже новые ассоциации, – но и весьма оживленным в плане обсуждения. Возможность высказаться была предоставлена всем желающим. Часто выступления ученых и рыбопромышленников завершались фразой о пессимистических настроениях – для этого действительно есть повод?

— Нет, конечно, до пессимизма нам далеко – настрой у рыбаков, как и всегда, деловой, нацеленный на решение рабочих вопросов, с которыми нам приходится сталкиваться каждый год. Но есть поводы и для беспокойства. Так, очень много на нынешнем заседании говорилось об итогах лососевой путины-2012. Со своей задачей рыбаки справились – уловы хорошие. В двух регионах (Камчатка и Хабаровск) достигнуты исторические рекорды по вылову лососей. Т.е. рыбакам есть чем гордиться, но вот продавать выловленную рыбу и поставлять ее в центральные регионы России пока удается с трудом: забиты холодильники, нет заявок из центральных регионов, все растущие расходы за хранение промысловикам приходится брать на себя. Несмотря на снижение цены продукции у рыбаков во Владивостоке, стоимость рыбы в европейской части не снижается, а где-то даже растет. Т.е. диктат продавцов и перекупщиков оборачивается серьезными потерями для добытчиков, которые несут основные производственные затраты.

По-прежнему не утратил актуальности вопрос с реализацией 560-го постановления об упрощенной системе пересечения госграницы, с переработкой улова на судах.

Поводов для обсуждения дальневосточникам добавил и прогноз науки. Проведенная съемка ТИНРО-Центра не дала хороших результатов по восточной Камчатке, с другой стороны, довольно неожиданно выявились достаточно большие скопления рыбы в Охотском море. Ученые полагают, что возможно происходит «смена доминант». Но как это отразится на рыбаках? Традиционно в нечетный год «работает» Восточная Камчатка. В аналогичный 2011 год там были рекордные подходы горбуши, и рыбаки, зная об этом, заранее начали готовиться к большим подходам рыбы в путину 2013 года. Возможно, что теперь придется вносить некоторые корректировки, об этом пойдет речь уже на специализированных лососевых советах в декабре – во Владивостоке и в январе – в Москве.

Должен сказать, что нынешний ДВНПС вообще очень сильно выделялся на фоне последних трех лет. По крайней мере, столько времени обсуждению вопросов промысла рыбаки и наука давно не уделяли, и это дало свой результат. Бурные и продолжительные дебаты вызвали новые «Правила рыболовства» для Дальневосточного бассейна, которые мы рассматривали накануне совета на рабочей группе в течение девяти часов без перерыва. Практически по всем спорным моментам удалось найти решения. Как всегда дальневосточники показали, что могут договариваться, находить консенсус и что даже самые тяжелые вопросы решаемы в рамках НПС.

— В этом году впервые уже в статусе официально признанного возник вопрос с квотами для представителей коренных малочисленных народов.

— И, судя по всему, эта проблема, к сожалению, теперь будет на повестке постоянно.

Впервые в одной из промысловых подзон Дальневосточного бассейна весь утвержденный объем одного из квотируемых видов, а именно палтуса, был полностью отдан представителям КМНС, которые пользуются приоритетом при распределении. Хотя все мы понимаем, что эта рыба никогда прежде не относилась к объектам традиционного рыболовства. При этом в соответствии с законодательством не осталось даже объема на проведение научных исследований, что ставит вопрос о возможности установления объемов этого вида на последующие годы. Данная ситуация послужила очень серьезным сигналом к тому, что тема требует особого внимания и скорейшего решения.

Здесь я вижу задачу в первую очередь для ассоциаций, чтобы они четко координировали свои действия, не допуская появления компаний-«изгоев», которые скупают квоты у общин для ведения промышленного лова. Понятно, что кто-то один на этом выиграет, но, приняв массовый характер, это явление может привести к серьезным негативным последствиям. При этом пострадает не только промышленное и прибрежное рыболовство, но и собственно малочисленные народы, по-настоящему ведущие традиционный образ жизни. Для решения этого непростого вопроса необходимо выходить на Правительство с просьбой о внесении изменений в нормативно-правовую базу.

Безусловно, КМНС имеют право на традиционный лов. Более того, государство заинтересовано в том, чтобы малочисленные народы сохраняли свою культуру, уникальный быт и традиционные методы добычи, именно поэтому данный вид рыболовства не должен превращаться в коммерческий и осуществляться промышленными способами.

— Вы упомянули о сложностях с доставкой рыбы (которой на дальневосточных холодильниках более чем достаточно) в западные регионы России. Однако в других ведомствах на ситуацию смотрят иначе. Так, министр по развитию Дальнего Востока – полпред Президента РФ в ДФО Виктор Ишаев — заявил о необходимости введения законодательных ограничений экспорта рыбопродукции. Предложено включить свежую, мороженую и охлажденную рыбу в существующий перечень товаров, «являющихся существенно важными для внутреннего рынка Российской Федерации, в отношении которых в исключительных случаях могут быть установлены временные ограничения или запреты экспорта».

Насколько реально, по Вашему мнению, такими методами привлечь рыбу на внутренний рынок?

— Это экономически нецелесообразно. Конечно, можно объявить все, что угодно и этим посеять панику среди рыбаков, но такие заявления не способствуют развитию рыбохозяйственного комплекса. К сожалению, обычно провозглашается лозунг, не подкрепленный расчетами последствий. Основная беда в том, что нас все время трясет, поэтому рыбаки и просят: дайте спокойно поработать, и мы покажем те результаты, которые от нас требуют. Отсутствие стабильности ни к чему хорошему привести не может. Никто не будет инвестировать в отрасль без уверенности в завтрашнем дне. Если это выгодно, то бизнес вкладывает деньги и в развитие переработки, и в модернизацию судов. Пример Камчатки тут показателен. Увеличение мощности береговой переработки лосося почти в три раза за четыре года, без всяких понуканий, преференций и субсидий!

Если же рыбак не может продать по адекватной цене свой улов, то о каком развитии производства может идти речь? В нашем случае все это может закончиться лишь тем, что российские рыбаки начнут распродавать активы. Вопрос: кто их купит? Скорее всего, скупят те же китайцы по дешевке и найдут способ, как обойти запреты. Достаточно вспомнить аукционы 2001-2004 гг., когда вся отрасль попала в кабалу к иностранному капиталу и погрузилась в браконьерство, так как невозможно было окупить легально выловленной рыбой свои затраты.

Нужны другие методы – надо строить нормальную инфраструктуру, раскручивать внутренний рынок для российской продукции. Рыбы-то достаточно: на берег в этом году пришло на 40 тыс. тонн больше, чем в прошлом. Все холодильники на Дальнем Востоке забиты, причем и красной, и белой рыбой. Но сбыта нет – рыба у нас не востребована. Для того чтобы все-таки развивать внутренний рыбный рынок, тут можно применить вполне понятные управленческие решения. Например, обязать для госнужд (садов, школ, учреждений ФСИН и для армии) использовать только продукцию отечественного рыболовства, а не отходы импортной аквакультуры.

Пока же холодильники на Дальнем Востоке перегружены, и прогрессивная оплата ежедневно начисляется.

— То есть сегодня условия внутреннего рынка вынуждают рыбаков везти рыбу за рубеж?

— Кстати, в текущем году по Дальневосточному бассейну на экспорт рыбопродукции отправлено на 111 тыс. тонн меньше. Т.е. рыбаки откликнулись – рыба действительно пошла на внутренний рынок.

Другое дело, как «читается» эта статистика? В большинстве случаев экспортные показатели по рыбопродукции сравнивают с данными 2008 года. Но стоит помнить, что до этого времени все уловы из районов промысла шли напрямую в Китай, Корею, Японию, не проходя таможенного оформления в российских портах. В 2008 году всех рыбаков обязали зайти в российские порты, всю рыбу пустить через таможенную территорию РФ. Прямо скажем – не популярное решение, но оно сопровождалось упрощением оформления. Последнее, правда, было реализовано не до конца. Естественно, у таможни сразу пошла отчетность по вывозимым биоресурсам и в разы «вырос» экспорт, однако это вовсе не означает, что он увеличился фактически! Просто до этого эта статистика у контролирующих органов отсутствовала.

Кроме того, самозабвенно борясь с экспортом рыбы, мы забываем о том, что после развала Союза наша страна потеряла почти все свои зарубежные рынки сбыта. По сути, рыбное хозяйство – одно из направлений промышленности, сохранившее серьезные позиции за рубежом. Но и это положение вещей сегодня весьма нестабильное, конкурентов хватает. Например, российский «дикий» лосось на японском рынке сейчас активно заменяется чилийским, выращенным на аквакультуре и значительно уступающим по качеству рыбопродукции из России. Однако сейчас, в эпоху экономических кризисов, во многих странах люди начали больше смотреть на цену, чем на полезные свойства продуктов. Среди промыслов дикой рыбы таких примеров тоже много. Так, американцы постоянно борются с нами, пытаясь ограничить доступ на японский рынок российского дикого лосося, который конкурирует с американским лососем, добываемым в территориальных водах США дрифтерными сетями. Не менее жесткая борьба идет на рынке икры минтая (да и самого минтая) между российскими и американскими рыбаками. Понятно, что нашим соседям желательно убрать с рынка такого мощного конкурента, как Россия.

При этом иностранные государства завоевывают внешние рынки, вкладывая большие средства в продвижение своей продукции.

А что у нас? Давайте хотя бы на внутреннем рынке идти по тому же пути: проводить кампанию по продвижению именно российской рыбы, объяснять потребителям пользу такой продукции. В государственных тендерах должна участвовать только российская рыба, а не тиляпия, пангасиус, дорадо.

— Тогда вместо того чтобы выступать с очередными изменениями законодательства в рыбной отрасли, государство просто должно подумать, какими экономическими мерами развить внутреннее потребление.

— Промышленность поставила больше рыбы на берег. В ответ должно постараться и государство, и в первую очередь как раз Минвостокразвития, но это должны быть экономические рычаги, инфраструктурные проекты, должны быть программы развития береговой переработки в субъектах.

Я часто привожу такой пример: Бурятия и Иркутская область – два берега одного озера, но у одних рыбопереработка растет как на дрожжах, у других вообще не развивается. Вопрос: почему? Потому, что в одном из субъектов электричество в три раза дешевле и переработку там развивать, естественно, выгоднее. Туда и сырье везут не только с Байкала, но и из других регионов, в том числе с Дальнего Востока.

Так что экономика определяет все, в том числе и промысел. Будет экономически выгодно ловить и перерабатывать – будут развиваться и промысел, и переработка. Кстати, одной из мер стимулирования поставок рыбы именно на российский берег может быть уже озвученный Росрыболовством дифференцированный подход к установлению ставки сбора за пользование водных биоресурсов: выгружаешь на берег – не платишь ставку сбора, везешь за рубеж – плати. Пускай бизнес решает, что выгоднее. А деньги от ставки сбора передавать субъектам на стимулирование береговой переработки.

— Можно ли считать одним из примеров такой государственной поддержки постановление Правительства № 295 о предоставлении субсидий рыбохозяйственным предприятиям, которые воспользовались кредитами или лизингом на приобретение судов? С учетом последних внесенных в него изменений для получения льгот рыбакам даже не обязательно строиться на российских верфях.

— Да, это в целом полезное постановление и, по сути, является на сегодняшний день единственным «подарком» от государства для отрасли. Но оно распространяется только на кредиты, взятые в российских банках, причем сроком действия до пяти лет. А компании, которые строятся за рубежом, как правило, и деньги берут там же. Причем там и проценты меньше, да и кредиты длиннее.

Хотя стоит отметить, что сейчас рыбаки уже гораздо чаще стали обращаться в российские кредитные организации, в основном это инфраструктурные проекты. На той же Камчатке за последние четыре года переработка увеличилась втрое – это очень большой показатель. Для этого сложились хорошие условия – обильные подходы лосося. Но в целом для стабильной работы и развития, еще раз отмечу, важны не только ресурсы, но и благоприятные экономические условия, создаваемые государством для бизнеса. А мы все время пытаемся привязать все исключительно к квотам и административным рычагам. Хотя рядом такой пример, как Китай, который, не имея ни одной тонны вылова трески, минтая или сельди, является тем не менее «всемирной рыбоперерабатывающей фабрикой», в том числе и по этим видам.

— Кстати, вопрос судостроения, а точнее перспективы строительства промыслового флота на отечественных верфях на условиях введения схемы «квот под киль», тоже обсуждался на ДВНПС.

— В Минсельхоз поступил законопроект от Минпромторга, который предусматривает такой принцип ресурсного наделения. Ни алгоритма выделения этих квот, ни расчета социально-экономических последствий мы, как обычно, в этом документе не увидели.

Но рыбаки хотят строить суда, и многие крупные компании активно ищут подходящие верфи. Правда, российские как вариант они сегодня не рассматривают, так как те им ничего не предлагают.

Пока мы имеем единичные примеры того, как рыболовные компании пробовали самостоятельно наладить контакт с отечественными верфями. Как правило, такие попытки оказывались безрезультатными. Нередко судостроители открыто говорят, что не заинтересованы в строительстве таких сложных судов, как рыболовецкие, к тому же в единичном экземпляре.

Хотя заводы у нас есть: в Ярославле, под Санкт-Петербургом, на Дальнем Востоке. Готовы к совместной работе и иностранные коллеги – я был на судостроительном заводе в Норвегии с делегацией, в которую вошли представители российской рыбной промышленности и судостроения. Заинтересованность есть с обеих сторон.

Наше ведомство уже направило в Минсельхоз свою позицию по данной проблеме, и я считаю, что рыбакам также необходимо выходить с конкретными заявками на строительство судов. Нужно запросить в «Объединенной судостроительной корпорации», в Минпромторге, где, на каких условиях, по какой цене рыбакам предлагается строить флот, нужно обязательно обозначить свою позицию. Тем более что рыбаки хорошо знакомы с условиями строительства на зарубежных верфях и лучше остальных могут сформулировать реальные потребности отечественного рыбохозяйственного комплекса.