На минувшей неделе, несмотря на титанические усилия, так и не удалось поставить окончательную точку в операции по вызволению судов из ледового капкана в Сахалинском заливе. Спасательная кампания началась еще под занавес прошлого года, но только к середине января ледоколы приступили к самому сложному ее этапу — буксировке через ледовые торосы приморской плавбазы «Содружество».

Тем временем флагман хабаровского рыболовецкого флота сейнер «Мыс Елизаветы», который вывели изо льдов в числе первых, похоже, снова оказался в капкане. Теперь уже финансовом. За спасение траулера судовладельцу уже выставлен неподъемный счет в 2 млн долларов.

Ледовая ловушка

Сейнер «Мыс Елизавета» принадлежит хабаровскому ООО «Транзит-ДВ». Порт приписки — Советская Гавань. Как этот флагман хабаровского рыболовецкого флота попал в ледовый переплет? Вот что удалось выяснить.

Судно вело промысел сельди и минтая в Охотском море, у берегов южной оконечности Камчатки и Северных Курил. У рыбаков возникла необходимость перегрузить улов на другое судно. Однако штормовой ветер не позволил сейнеру пришвартоваться к погрузчику. Тогда капитан принял решение уйти в зону Сахалинского залива, к мысу Елизаветы. Ибо, по данным гидрологов, ситуация в том районе была спокойной.

Кстати, в конце декабря в Сахалинском заливе, который потом в считанные дни превратился в непроходимую ледовую ловушку, только официально находились 17 судов. Порты приписки — Магадан, Хабаровск, Владивосток, Сахалин. К счастью, многие смогли обогнуть льды и выбраться самостоятельно. Но как минимум четыре судна, которые находились в том районе на перегрузе, — «Профессор Кизеветтер», «Берег Надежды», «Содружество» и «Мыс Елизаветы» — крепко засели во льдах.

Кто в этом виноват? Непредсказуемая погода, неверный прогноз синоптиков или надежда на авось? Ограничимся констатацией фактов. Когда сейнер пришел к месту перегрузки, неожиданно ударил сильный, до 22 градусов, мороз (зимой это бывает), резко усилился ветер. Всем морякам должно быть известно: при таких погодных условиях Сахалинский залив быстро превращается в ледовую ловушку. Залив замерз. Толщина льда достигла двух метров. Правда, образование в этом заливе такого тяжелого льда, по словам специалистов, не наблюдалось уже 20 лет.

Но вернемся к «Мысу Елизаветы». Сейнер, так и не успев выгрузить свой улов, вмерз в лед. Вместе с ледовым полем судно стало дрейфовать в сторону берега, где ситуация осложнялась мелководьем. Ледокол «Адмирал Макаров» отправился на выручку. Но не сразу смог взять сейнер на сцепку. Возникла опасность посадить суда на камни или повредить гребной винт. Экипаж сейнера своевременно оценил обстановку и вызвал вертолет МЧС для обследования района плавания.

В итоге сейнер «Мыс Елизаветы» первым вырвался на чистую воду. И направился на техническое освидетельствование в родной порт Совгавань. Уже там судно нагнала первая неприятная новость: спасение сейнера обойдется судовладельцу в сумму порядка 2 млн долларов. Другая неприятность: такая сумма не подлежит компенсации страховой компанией, так как речь идет не о поломке или гибели судна, а о форс-мажорных обстоятельствах, которые можно было предвидеть.
Впрочем, в комитете рыбного хозяйства МПР Хабаровского края не теряют оптимизма. В ближайшие дни техосвидетельствование флагмана хабаровского рыболовного флота должно завершиться. После чего судно намерено продолжить промысел в Охотском море.

Надежда на авось?

Тем временем к 17 января приморская плавбаза «Содружество» еще не вышла на чистую воду. Туда ее «конвоируют» сразу два ледокола. «Красин» тащит плавбазу на буксире, а «Адмирал Макаров» прокладывает дорогу в ледовых торосах. Проблема в том, что плавбаза шире ледоколов на два метра. «Кроме того, буксировочные тросы все время рвутся, их чинят, но они снова рвутся, — отметил 14 января на пресс-конференции во Владивостоке флагманский капитан департамента специального флота Дальневосточного морского пароходства (ДВМП) Герман Кузин.

В какую сумму выльется спасение для «Содружества» — предсказывать не беремся. Наверняка она будет никак не меньше, чем у «Мыса Елизаветы».

Не случайно с застрявшего во льдах сейнера или траулера нередко просто эвакуируют экипаж, а само судно остается на зимовку. Может, и плавбазу было бы дешевле законсервировать во льдах до весны? Оказывается, такой вариант — исключается.

«Если плавбаза простоит там еще какое-то время, то дождется льдов, которые ветры принесут из залива Шелехова. Тогда ее раздавит, как скорлупу!» – сообщил на пресс-конференции капитан дальнего плавания, герой Арктики Вадим Абоносимов.

Ему вторят и другие специалисты: «Сахалинский залив можно сравнить с гигантской чашей, в которой скапливается весь лед Охотского моря. Иногда он спрессовывается до 10 метров!»

А вообще-то для судовладельцев тяжелые условия в этом районе в зимний период – не новость. «Подобное повторяется каждый год, — признаёт капитан дальнего плавания Абоносимов. — Опыт говорит, что уже в ноябре судам там делать нечего. Без ледоколов они уже не выйдут. Просто долгое время нам везло – последний раз подобная ситуация складывалась в 1965 году».

Выходит, капитаны застрявших судов надеялись как-то проскочить?

Полный «разбор полетов» будет после окончательного завершения ледовой эпопеи. Хотя ледовый форс-мажор уже сейчас высветил некоторые проблемы нашего флота. К примеру, плавбазе «Содружество» уже 22 года. Ледоколам, которые ее вызволяют, по 35 лет. Это предельный возраст для кораблей! Наш сейнер «Мыс Елизаветы» бороздит моря с 1978 года. Недавно прошел капремонт судна, но возраст-то у него весьма преклонный, предпенсионный…

Трагедия «Партнера»

К середине января окончательно рассеялся туман недомолвок и предположений по поводу судьбы шхуны «Партнер». Никаких сомнений: она затонула утром 7 января в Татарском проливе, все 14 членов его экипажа — погибли.

Как отмечали некоторые интернет-издания, реальный собственник этого судна, видимо, «какой-нибудь выходец из России, потерявший остатки совести на переходе».

Не секрет, что удобный флаг позволяет судовладельцам отправлять в море суда, многократно выработавшие свой ресурс, без средств для спасения экипажа. Сразу высказывали версию, что «Партнер» промышлял браконьерской добычей краба. Это судно пограничники уже задерживали, но тогда оно называлось «Компаньон». Затем шхуну вернули под залог судовладельцу. После чего, поменяв название, оно вновь выдвинулось в район незаконного и, как оказалось, смертельно опасного промысла.

Как сообщалось в СМИ, один рейс подобного судна с грузом живого краба в Японию приносит 100 тыс. долларов прибыли — судовладельцу. А вот всему экипажу причитается только десятая часть от этого навара. Тем не менее, это всё равно в полтора-два раза больше, чем на легальном промысле. Рыбаки, которые нанимаются на такие суда, знают, на что идут. А потому мрачно шутят: «Сегодня мы едим краба, завтра краб ест нас».
Ирина Харитонова, «Хабаровский Экспресс»