Фото на водительском удостоверении только и осталось у родных в память о Димке – не любил парень фотографироваться, хотя и был хорош собой. Посмертных снимков не сделали, и, наверное, зря. Они бы служили подтверждением тому, что солдат Дмитрий Орлов был зверски избит в воинской части, где проходил срочную службу.
Семья считает, что эти травмы были несовместимы с жизнью, поэтому военные и инсценировали самоубийство парня.

Добротный дом с синими ставнями, деревянный тротуарчик, печальные лица детей и взрослых. Три недели назад здесь хоронили любимого брата, сына, внука, который ушёл отдать долг Родине и больше не вернулся. «Груз-200» из Иркутской области в Поздеевку на улицу Советскую доставили 28 июня. На следующий день бойца уже хоронили. Проститься с ним пришли почти двести сельчан. Никто из них не верил, что 19-летний Дмитрий Орлов мог добровольно расстаться с жизнью.

ЗАТРАВЛЕННОЕ ЛИЦО

— Когда мы дома вскрыли болгаркой цинковый и деревянный гробы, то пришли в шок: у Димы был сломан нос, выбита челюсть, была зашита губа, — рассказывает отец парня Алексей Орлов. — Когда мы смыли с лица тональный крем и грим, оно все было синим. Кисти рук переломаны, все в зеленке. Я подозвал двух офицеров, которые доставили тело, спросил: «Почему у него нос и челюсть сломаны?» Отвечают: «Мы его реанимировали — трубки вставляли». Я им: «Да что вы мне лапшу вешаете?! Как вы могли спасать человека, если у него уже не было мозгов?!» У сына сзади не было части черепа — дырка диаметром 10 на 10 сантиметов, пуля прошла навылет, голову потом ватой набили. Сначала над мальчишкой поиздевались, а потом в упор застрелили. Инсценируя суицид, военные пытались замести следы преступления.

Так же думают и соседи Орловых, а также другие односельчане, которые присутствовали на похоронах. Дмитрия хоронили в открытом гробу, и они видели его избитое лицо. Чужие люди готовы быть свидетелями, если дело дойдет до суда. Даже бывшие учителя парня считают, что Диму хладнокровно убили либо довели до самоубийства.

— К сожалению, армия — это пирамида, правды ни от кого не добьёшься. Я теперь даже сомневаюсь в том, что мой сын был младшим сержантом — могли что угодно нарисовать, — делится Алексей Орлов. — Потому что на Диме была чужая форма, даже не его размера. Согласитесь, разве не подозрительно, что из учебки сын мне часто писал письма и звонил, а когда попал в «элитную» часть, то не подал ни одной весточки?! Что же это за часть такая?

НЕСТЫКОВКА ФАКТОВ

Алексей Орлов женился на матери Димки, когда тому не было и годика. Но после нескольких лет совместной жизни пара развелась. Инессу лишили родительских прав, и Алексей забрал приёмного сына и его младшего брата (общего ребёнка) к себе на воспитание. В декабре прошлого года 19-летнего Дмитрия призвали в армию.

Полгода он был в учебке в Алтайском крае, там дослужился до младшего сержанта и даже получил благодарность от командования. За две недели до гибели парня перевели в Ангарск Иркутской области. Воинская часть № 3695, где дислоцируется оперативный полк внутренних войск МВД России, относится к элитным войскам. Ему оставалось служить всего пять месяцев, но…

По официальной версии, 23 июня в 18.00 солдат застрелился из боевого оружия. Как рассказали «Амурской правде» иркутские журналисты, в тот день он принимал наряд у своих сослуживцев и должен был заступить дежурным по роте. В оружейной комнате, пересчитывая оружие, он вдруг взял из пирамиды автомат. На глазах у товарищей зарядил магазин и выстрелил себе прямо в голову. Якобы всё произошло настолько стремительно, что солдаты даже отреагировать не успели. Бойца увезли в медсанчасть, где ещё два часа за его жизнь боролись врачи. Спасти Дмитрия не удалось.

Застрелился в 18.00 — сообщается в официальных документах. Однако о смерти сына Алексей Орлов узнал в этот день еще в 8 (!) часов утра. «Ваш сын погиб. Суицид. В причинах разбираются следователи», — трагическую новость ему сообщил местный участковый. Как такое может быть?! Получается, что отцу сказали о смерти сына, когда тот еще был жив?

ПРЕДСМЕРТНАЯ ЗАПИСКА

Младший сержант Орлов оставил предсмертную записку. И хотя её содержание тщательно скрывают, «Амурской правде» оно стало известно: «Ничего объяснить не могу. Просто считайте, что у меня поехала крыша. Я ещё вернусь, ждите. Пулю нашёл в холодной кладовой. Подобрав подходящий момент, я вернусь. И мое имя — Процел».
С латинского «Процел» — это демон-властитель природы, который мог замораживать воду и доводить её до кипения. Что этим хотел сказать погибший, определят эксперты. Сейчас проводится доследственная проверка, двусмысленное содержание записки изучают судебные психологи-психиатры. Только после экспертизы будет принято решение, возбуждать или нет уголовное дело.

Когда суть предсмертной записки изложили учителям Поздеевской школы, все они в один голос заверили: «Это не его слова».

— У Димы была богатая речь, он хорошо и правильно излагал свои мысли, — рассказывает его бывшая классная руководительница, учитель русского языка и литературы Поздеевской школы Ольга Левина. — И такие слова, какие в предсмертной записке, думаю, он бы не написал.

— Да разве будет парень, который решил расстаться с жизнью, описывать поэтапно, как он всё собирается делать?! Да это же полная чушь! Зачем? Как обычно пишут: «Ухожу потому-то, винить того-то…». И если бы ему так было тяжело в части, то он сначала бы расправился с неприятелями, а потом застрелился. Вспомните случаи: солдаты стреляют в офицеров, а потом кончают с собой. Нет, всё-таки здесь что-то не так, я не верю в его самоубийство, — убеждена другой поздеевский педагог, учитель физики Татьяна Вулкоянова.

БОМЖЕЙ ТАК НЕ ХОРОНЯТ

Чтобы достойно проводить в последний путь своего ребёнка, Алексей Орлов влез в большие долги. На похороны погибшего воинская часть выделила лишь 3 тысячи 600 рублей. Зачем-то к документам цинично был приложен «ритуальный листок» — в 3 300 рублей армия оценила проводы солдата в последний путь. В части даже расписали, во сколько им обошёлся гроб из нетесаных досок, обивочная ткань и наволочка.

— Бомжей так не хоронят, как мне привезли сына, гроб был грязным, как будто по нему прошлись сапогами, — вспоминает отец. — А ведь я сам уговорил его служить: «Димка, отслужишь, заключишь контракт — будет работа», в селе ведь с этим напряжёнка. Получается, что отправил сына на верную гибель.

— С внуком мы прощались в полном молчании, никто из присутствующих военных не сказал ни фразы. Неужели мой внук не заслужил ни одного доброго слова?! — плачет бабушка Димы Надежда Павловна. — Слово — оно же не на бюджете, можно было бы и сказать, грамотные ж люди. А так, привезли как какую-то собачонку. И эти три тысячи бросили нам, как какую-то подачку. Зато сколько денег вложили, чтобы забальзамировать тело — Дима был как деревянный. А ведь я в свое время тоже работала на армию — кормила в столовой военнослужащих, хлеб им пекла.

ПАТРОНЫ ПРОСТО ТАК НЕ ВАЛЯЮТСЯ

Военный пенсионер, односельчанин погибшего Станислав Чирва:
— Я служил на Сахалине, был командиром взвода по ремонту бронетанковой техники. Не знаю, какая дисциплина была в ангарской части, где служил парень, но в любой другой, которая живёт по уставу, патроны просто так не валяются. И у простого солдата (пусть и младшего сержанта) фактически не было возможности, чтобы застрелиться в оружейной комнате. На стрельбищах — да, он там мог и прихватить патрон. Либо в карауле. Но не здесь, в оружейке. А вот избить и убить его могли в другом помещении, а потом перетащить тело туда, где нашли.

ДИМУ В КОЛЛЕКТИВЕ УВАЖАЛИ

Бывший учитель физкультуры, тренер секции по баскетболу Поздеевской школы Любовь Субботник:
— Конечно, в армии бывает всякое, но Дима привык к трудностям — жил в частном доме, держали скотину. Мальчик был не из тех, кто жалуется на жизнь. Да, он был тихим, неконфликтным, но мог и за себя постоять. Ко мне Дмитрий ходил в секцию баскетбола. Команда ребят была дружной, ему доверяли мячи — давали пас. Это спорт, а значит, и в любой другой коллектив он тоже смог бы вписаться.

ПОМОГИТЕ ОТДАТЬ ДОЛГИ!

Отец Димки — Алексей Орлов — не привык просить. Сельский мужик имеет инвалидность, но не сидит без дела. Он держит скотину, управляется с сельхозтехникой, так что семья более-менее живёт. Однако похороны старшего сына выбили его из колеи. Мужчина влез в большие долги, с которыми расплатиться пока не в состоянии. Через газету Алексей Алексеевич просит неравнодушных людей поддержать его, пишет Елена Бородина. Контакты Орлова в редакции, просим обращаться по телефону (4162) 35-20-40.